Травница
Шрифт:
– Чур меня!!! Ты… ты… ты чего? – запинаясь и заикаясь, а ещё дрожа и осеняя себя защитным знаком, спросила Ижея. – Чего встал? Едва в себя пришёл! Я зря с тобой вожусь. Не жалеешь себя…
– Не выходи ночью из дома! Одна! – процедил сквозь зубы Яррей, не обратив внимания на её ворчание.
Вот кто ей ещё не указывал. Сам едва на ногах держится, на косяки опирается, а всё туда же. Но в то же время Ижка была рада, что поднялся. А и немножко стало грустно. Ведь если так пойдёт, то совсем скоро травница снова останется с котом, псом, козой
– Идём, помогу до кровати дойти, - не ответила на его очередное рычание Ижея. – Увидит тебя кто – бед не расхлебаю.
Но Яррей словно не слышал. Осторожно, будто не мог решить, правильно ли делает, поправил светлую прядь, упавшую Ижее на лицо. И, как зачарованный, глядя ей в глаза – провёл костяшками пальцев по её щеке.
Ижея замерла, как громом поражённая. Впервые у неё так сердце колотилось: то останавливалось, то пускалось вскачь. Впервые дыхание перехватывало, а ноги отказывались слушаться. И глаза. Его странные глаза притягивали, манили… И зрело в груди такое чувство, что именно он тот единственный, кого она ждала.
Что это было? Магия какая?
Ижка отпрянула, тряхнула головой, прогоняя наваждение.
И с какого перепугу это Яррей так к ней? Слышал-таки, что Ивек говорил!
И сразу душа словно коркой льда подёрнулась.
– Не стой тут! – холодно велела она.
– Ты поправишься – уйдёшь, а мне ещё жить в этой деревне! Сплетни мне ни к чему.
И пусть самой от этих слов горько было, но в них была чистая правда. А правда вообще редко когда сладкой бывает.
Яррей сделал шаг к девушке, и сразу стало так тесно на маленьком крыльце, склонился к Ижке, обдавая её тёплым дыханием:
– Сама не прогонишь – не оставлю тебя! – прошептал он совсем тихо.
И глупое девичье сердце запорхало от счастья вопреки всему, что Ижея знала, понимала и во что верила.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 11
“Человек говорит, судьба смеется”
В доме травницы Ижеи было тихо-тихо. Только домовой шуршал под печкой, придумывая очередные шалости на голову молоденькой ведьмы, да Хранитель вылизывался и умывался – гостей ждал.
А в остальном – тишина. Такая, что слышно было, как шелестит ветер в свесившихся ветках берёзы. И слышно, как со свистом вырывается дыхание из груди.
Яррей заворочался, и тут же рана отозвалась тупой болью. Слава лесу, уже не такой ужасной, как ранее. Оборотень поправлялся. И скоро полностью оправится от ранения. Ещё немного, и он сможет уйти.
И тут же сердце сжалось. Сможет ли?
Теперь не получится оставить её. Яррей искал её всю свою жизнь. Следуя зову луны, запахам, запутавшимся в лесной чаще, внутреннему чутью. А когда нашёл…
Всё не вовремя. Отец Яррея говорил, что ничто значимое не происходит в жизни тогда, когда мы этого ждём.
Вот и случилось молодому оборотню убедиться в этом на собственной шкуре.
Ночь первой охоты. Первое полнолунье, когда ты оборачиваешься не по воле звериной сущности, а
С этой тоской жил Яррей. Волки его стаи быстро находили свою пару. А вот Яррею не посчастливилось. Его тоску слышал лес по ночам, знала луна, выглядывая из-за облаков и скорбно глядя на оборотня. Знала ли она, что творилось у него в душе?!
Акая, мать Ярра и жена вожака его стаи, уже заговорила о том, что не каждому волку суждено встретить ту единственную, дарованную луной. Но Яррей отказывался верить в это. Он слышал её тихий голос в шёпоте ветра, переливчатый смех в журчании ручья, видел её глаза в синеве небес.
И сын вожака точно знал, что встретит её. Однажды обязательно встретит. Так не бывало, чтобы вожак остался без своей истинной пары. А рано или поздно Яррей возьмёт в свои руки управление делами стаи, ответственность за волчиц и щенят. И как на него будут смотреть его сородичи, если сам Ярр не сможет совладать со своим зверем?
Полная луна вела его по лесу. Вдоль мелководной Змеевки. Ближе к человеческим деревням. Уже остались позади пограничные селения оборотней. Пора бы обернуться, но Яррей упрямо не оборачивался. Слушал, как хрустят под сапогами прошлогодние ветки.
Звериная сущность притихла. Что само по себе странно для полнолунья. Но Ярр не придавал этому значения.
Запахи и звуки были так же остры, а силой и скоростью человеческое тело мало уступало в полнолунье звериной сущности.
Яррей перепрыгнул небольшой ручей и спустя несколько мгновений оказался на открытой, залитой лунным светом поляне. И тут…
Запах. Её запах, который не спутаешь ни с чем. Звериная сущность встрепенулась.
Ветер развернулся, потянул с клочьями тумана другой запах. Знакомый. И не предвещающий ничего хорошего.
– Что тебе здесь нужно, Танарай?! – не оборачиваясь спросил Ярр, глядя куда-то в лесную чащу.
Младший сын вождя в звериной сущности выступил из темноты леса. Чёрный волк, немногим меньше волчьей ипостаси Яррея.
Старший сын вождя не любил брата, не боялся, но остерегался. Нужно бы обернуться, с волком лучше по-волчьи, но Ярр не спешил. Тянул непонятно почему.
Ветер снова бросил в лицо запах волка. Злого волка, жаждущего крови.
Как же не вовремя он решил выяснять семейные отношения.
Ярр вздохнул и потянул рубашку, но в этот момент по телу судорогой прокатилось чувство опасности. Словно шерсть на загривке встала дыбом. Он рванул рубашку, но руки и ноги тут же скрутило, завоняло кем-то… чужаком. И Яррей не смог сменить ипостась. Просто не смог.
И дальше брат бросился на него.
Яррей отбивался ровно настолько, насколько позволяли колдовские путы и человеческая сущность. По сути, почти и не отбивался. И когда в правый бок вгрызлись волчьи зубы, вырывая плоть вместе с жизнью, Ярр упал.