Требуется персональный ассистент
Шрифт:
– Никого не интересуют чужие проблемы! – взвизгнула женщина. – Я дам тебе ещё неделю. Если денег не будет к следующему вторнику, то, будь любезна, выметайся.
Варя глубоко вздохнула, убрала телефон в сумку и продолжила идти. Сквер на Китай-городе зацвел весенними красками. Пара роскошных кустов сирени источали чарующий запах безмятежности. Прохожие, как бы сильно не спешили по своим делам, замедляли шаг возле сирени и с глубочайшим наслаждением втягивали её сладкий аромат.
Варвара тоже остановилась возле сирени. Она оторвала один из распустившихся цветков и положила на язык. Нектар, одновременно
Сегодня теплый майский день был таким же ласковым, как тогда: лавочка с пирогами, неподалеку от аллеи, насыщала городской воздух домашней выпечкой, высокое солнце приятно обжигало кожу, а свежая сирень зачаровывала своим ароматом и завлекала насекомых. Но не было безмятежного спокойствия.
Душа Варвары металась в страхе и ужасе. Ей чудилось, что она стоит над пропастью и уже занесла одну ногу, готовая сделать шаг. И нет никого, кто бы пришел спасти её. Нет никого там внизу, кто будет готов её поймать. И нет никого позади, чтобы ухватить за руку в последнюю секунду, крепко обнять и сказать: «Держу тебя! Тебе не нужно ни о чем беспокоиться!»
Очередное собеседование закончилось отказом. Работодателям всегда нужен кто-то с большим опытом, кто-то с навыками управления Вселенной, кто-то со знанием эльфийской письменности, кто-то с пенисом… Кто-то, кто не Варвара, которой нужна работа.
Безысходность душила своими крепкими щупальцами, слезы тяжелым комом лежали в горле, было страшно и хотелось звать на помощь. Но Варя продолжала молча есть цветы сирени и загадывать желания.
«Помогите мне… помогите мне кто-нибудь! Прошу, помогите мне отыскать эти чертовы деньги! Хоть кто-нибудь, хоть кто-нибудь на всем белом свете!» твердила про себя Варя, заглядывая в безразличные лица прохожих.
Девушка не умела молиться, но сейчас, стоя в окружении душного и надменного города, окутанная ностальгической мягкостью сирени, в молитвенном исступлении повторяла одни и те же слова в своем уме, посылая их куда-то далеко-далеко, где, может, есть те всесильные существа, способные услышать её просьбу и послать помощь, знак…
Варя запустила руку в сумку. Папка из эко-кожи, которую протянул ей Амир Багратович на собеседовании, хранила в себе ни разу не прочитанный договор.
Это не знак, усмехнулась в душе Варя. Продавать свое тело за деньги – это крайняя мера, на которую она согласиться только в случае крайней необходимости. А когда настанет эта крайняя необходимость? Когда закончится еда и будет нечем платить за жилье?
Варвара прошла вниз по аллее и разместилась на единственной свободной скамье. В полдень этот прекрасный сквер заполняется офисными работниками из всех ближайших компаний. Они пьют кофе, заедая его бургерами из Макдональдс’а, громко смеются над шутками, понятными только им, договариваются о каких-то сделках по телефону, ругаются. Обеденный перерыв короток, но даже он насыщен густой
Запах кофе и свежей выпечки соблазняли как никогда сильно. Голодный желудок спазмировал и призывал разум вкусить аппетитную румяную сдобу. Варя с завистью окинула белые воротники, так свободно, с самодовольством на лицах, распоряжавшихся деньгами, покупавших все то, что она не могла себе позволить. Это было жестоко! И несправедливо!
Варвара вынула заветную папку, несколько потрепавшуюся за два месяца, и раскрыла её. И ничего страшного не произошло. Простой печатный текст на белой бумаге. И шрифт красивый, какой-то не обычный.
Она принялась внимательно и не спеша читать параграф за параграфом об ответственности сторон, об обязательствах и правах, о выплатах и поощрениях. Сухой и очень трудный к восприятию язык деловой документации. Варя перевернула очередную страницу и перешла к списку пожеланий Амира Багратовича.
Девушка разволновалась и на мгновение закрыла папку. Она подняла глаза и огляделась по сторонам. Ей чудилось, что белые воротнички наблюдают за ней и знают, какую пошлость она сейчас читает. И, что не маловажно, они видят, что ей это нравиться. Сухой и бесчувственный текст, совсем как тот, кто писал его, описывает желания, страшные пытки и мучения.
Варвара вспомнила внезапную близость с Амиром Багратовичем и залилась румянцем. Взволнованная кожа покрылась мурашками, Варю бросило в жар, и в животе запорхали бабочки.
Как это может нравиться? И как такое возможно, терпеть боль и испытывать наслаждение? Варя бы отдала всё, что у неё есть, чтобы прекратить душевные терзания, чтобы получить долгожданное успокоение. Вот только ничего у неё нет, кроме диплома о высшем образовании и тела.
Варвара продолжила читать. Подчинение, связанные руки и ноги, наказания плетью, покорность… анальный секс???
Варя захлопнула договор, запихнула в сумку и, быстро поднявшись, зашагала прочь. Ветер заботливо поглаживал разгоряченное лицо, охлаждая кожу мягкими поцелуями.
– Ни за что! – шептала девушка, а глаза застилали слёзы. – Я не смогу, не смогу. Это низко!
Она поравнялась с булочной лавкой. Ветер предательски бросил ароматы аппетитной выпечки Варваре в лицо. Пустой желудок свело судорогой. Девушка обессилено застонала и от безысходности упала на ближайшую скамейку. На другом её конце молодой мужчина с невидящим взором заглатывал шаурму. Они встретились взглядом, Варя улыбнулась мужчине и пожелала приятного аппетита. Тот кивнул и отвернулся, продолжая вкушать, проглатывая и практически не разжевывая курицу в лаваше, с овощами и чесночным соусом…
Варя сглотнула собравшуюся слюну и вспомнила о проклятых макаронах, ждущих её дома.
Может это и не так страшно?! Продавать себя за еду. И за хорошую одежду. И за возможность путешествовать. Может, это и не будет считаться проституцией, если клиент будет только один, и если самой Варе всё это, в самом деле, понравиться?! Может, и анальный секс придётся ей по нраву? Может, единственный раз в жизни Варе представился шанс наладить свою жизнь, получить то, чего она хотела всегда – финансовую независимость, свободу от нужд. Как же трудно принять правильное, взвешенное решение, когда пустой желудок и страх остаться без жилья диктуют тебе, как поступать.