Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2
Шрифт:
Смотрю в ее глаза, такие же отмороженные, как и у сынка, и понимаю: отрежет. Еще и кайф от этого словит.
Вот Йорги!
Мне нужна моя тьма. Сейчас. Как никогда! Почему я ее не чувствую? Я же суперфея! Виктор восхищался моими способностями, но где они, когда так нужны?!
— Мама, не торопись. Мы договаривались: сначала я. — Ханар кладет руку ей на плечо, заставляя убрать оружие и отстраниться. — У меня к этой дряни свои счеты. Я хочу слышать ее крики и стоны.
Недовольно поморщившись, стерва отходит, и
Остальные продолжают стоять безмолвными статуями, только усиливая ощущение нереальности происходящего. Но скоро оно исчезает, и на его место приходит злость и паника, когда Ханар, сбросив пиджак, хватается за пряжку ремня.
Тьма! Йорг побери! Где моя тьма?!
— Ну что ж, приступим, Дерзкая. — Губы темного искажает хищная усмешка.
— Вы же против этого! Вы все! Против отношений Темных и фей! — кричу я, рискуя сорвать голос. — Просто будете стоять и смотреть, как он надо мной издевается?!
— Это тоже своего рода наказание, — с улыбкой отвечает жена дипломата. — Чтобы другим было неповадно.
Избавившись от ремня, Темный легко вздергивает меня над полом, а потом на него же швыряет. В нем слишком много силы, слишком много тьмы, приумноженной похотью и азартом. Сейчас я для него добыча и жертва, и он не отступится. Надругается на глазах у ненормальных.
Если только…
Вместо того чтобы сопротивляться, я расслабляюсь и прикрываю глаза. Чувствую его руки, шарящие по телу, но концентрируюсь не на нем, а на силе. Она где-то там, глубоко во мне. Затаилась и ждет, чтобы я ее отпустила.
— Как насчет немного тьмы, Дерзкая? — сдирая с меня платье, похотливо шипит Морена. — Добавим тебе острых ощущений. Пусть обжигает, пока я буду тебя трахать.
Темные сгустки, отделившись от тела урода, накрывают нас зловонным коконом. Растекаются по сцене, подбираясь к изящным туфелькам этих стервей.
Тьма вонзается мне в плечо, оставляя ожог, но вместо того, чтобы закричать, я облегченно выдыхаю. Ощущение чужой магии заставляет пробудиться мою собственную силу. Родную. Самую любимую!
Хватаюсь за черную нить внутри себя и тяну, с силой, с яростью, представляя, как она жгутом овьется вокруг горла урода, а потом его от меня отбросит.
Именно это и происходит. Ханар, увлекшись моим нижним бельем, пропускает момент, когда тьма начинает его душить.
— Ты… — хрипит он, краснея.
— Хотела сказать: дерзкая? Лучше молчи, пока я тебе глаза не выжгла. Только он имеет право так меня называть!
Подвластная моему приказу, тьма отбрасывает его к ногам матери.
Ксанор
Время на борту самолета я посвящаю
Теперь я понимаю, что он тогда испытывал. Страшно. Мне дико за нее страшно, и я безумно боюсь ее потерять. До холодного липкого пота и дрожи в руках.
А я ведь не привык бояться, и это новое чувство как ножом по оголенным нервам.
Единственное, что немного притупляет страх — это желание уничтожить да Коста. Заставить его заплатить за все то плохое, что он причинил девушке, которую я люблю.
Другого объяснения своим чувствам я не нахожу. Если это не любовь, тогда одержимость. Но, наверное, все вместе. Будь Кара просто мимолетным увлечением, я бы не нашел ее тогда в Акре. В ту ночь я отчетливо ощущал, что ей плохо, что она страдает. Как ищейка шел по ее следу.
Сейчас то же самое. Я знаю, каждым нервом ощущаю, что она в опасности.
Если эта светлая тварь с ней что-нибудь сделала…
Руки сжимаются в кулаки, раздавливая тьму, просачивающуюся сквозь поры.
— Из-за наручников? — Гаранор кивает на полупрозрачные клочья тьмы, быстро тающие в воздухе.
Блокаторы ослабляют не только Светлых. Для Темных тоже изобрели свои особые игрушки. Пока был в наручниках, те глушили мою силу, загоняли ее все глубже и глубже, делая меня слабее. Восстановлюсь — не страшно. Главное, чтобы быстро. Чувствую, тьма мне сегодня еще пригодится.
— Я в порядке.
Брат мрачно усмехается:
— Ты точно не в порядке и в таком состоянии легко можешь совершить ошибку.
— Может, хватит трястись за свою карьеру?!
Его поведение тоже бесит.
Отставив бокал, Гаранор сплетает перед собой пальцы.
— Я не про это. У тебя на лице написано, что ты готов его убить. Тогда уже никакие адвокаты и связи не помогут.
— Зато в мире станет меньше на одного урода.
— Будет расследование. Его будут судить. А у тебя вся жизнь впереди. Помни об этом и лучше думай о Каре.
Ни о чем другом думать просто не получается.
В аэропорту происходит смена планов. Вместо того, чтобы полететь к де Парра, мы отправляемся в центр города к слизняку в гости.
— Родители говорят, в последний раз он связывался с ними из дома, — сообщает Ренард, закончив разговаривать с Эдвардом и Амелией. — Именно оттуда ее должны были забрать. Предлагаю сразу отправиться в клинику. Это пригород Акры, долетим быстро…
— Кара в столице, — перебиваю брата Дерзкой, поздно спохватившегося и активизировавшегося. Надеюсь, после сегодняшнего он еще долго будет мучиться угрызениями совести. — Летим к твоему напарнику.