Требуется волшебница. (Трилогия)
Шрифт:
Пока я медленно поворачивалась, Илья смел назойливого репортера со своего пути и сжал меня в объятиях, восторженно восклицая:
– Ладушка моя, вот ты где! А я тебя по всему белому свету ищу. Вот счастье-то! Вовремя вспомнил, что забыл у Любавы кошель свой, да вернулся с полпути.
– А зачем ты ездил к Любаве? – втиснулся проныра Сидор.
И это был первый раз, когда я испытала благодарность за его непомерное любопытство.
– Действительно, – прохрипела я, отбрыкиваясь от рук Ильи, – что ты
Богатырь сконфуженно замер, ослабил хватку и, краснея, отвел глаза:
– Так ведь это… того… Сестрица попросила, вот! – вывернулся он.
Сидор козлом скакал вокруг нас и блеял:
– Это твоя невеста? А свадьба когда? А ты знаешь, что она упыриха?
– ЭТО КТО УПЫРИХА?! – взревел Илья и шагнул к Сидору. Мгновение – и мерзкий мужик мешком повис в кулачище богатыря и забормотал слова извинения.
– Да я из тебя за такие слова дух вытрясу! – угрожающе прорычал Илья и тряхнул Сидора как грушу. Тот верещал, болтался, но зеркальца из рук не выпускал.
– Стой! – вскрикнула я. – Этим дело не исправишь. Ты бы слышал, какие мерзости он о моей мамулечке рассказывает! На весь белый свет роднулечку позорит!
– Какую еще мамулечку? – пропищал Сидор. – Я твою мать знать не знаю!
– Знать не знаешь, – гневно прищурилась я, – а глупости болтаешь.
– Бабулечку-ягулечку обижать?! – рявкнул богатырь и еще раз от души тряхнул Сидора.
– Она – твоя мать? – возопил Сидор, и глаза его заблестели в предвкушении сенсации. – У Яги есть дочь? А батя твой кто? Бросил вас, поди, с мамкою-то? Еще бы, от такой мамки кто хошь сбежит! Батя, поди, Иван-царевич был, которого Яга обманом завлекла? Или чудо-юдо болотное? То-то ты такой чернавкой уродилась!
Ответы Сидора не интересовали – он уже все сочинил сам и предвкушал, как поведает сенсационные факты благодарным зрителям. В одном только просчитался.
– МОЮ НЕВЕСТУ ОБИЖАТЬ! – взревел богатырь и занес другой кулак, намереваясь вышибить из болтуна дух.
– Илюшечка, – я повисла на кулаке, пригибая его к земле, – погоди, родненький. Мамкино имя этим не спасешь. Ты лучше выслушай меня. Видишь, у него в руке зеркальце? Оно волшебное, через него Сидор с чародейкой Забавой коннектит… то есть говорит и со всем людом, который у нее на подворье собирается.
– Иди ты, – удивился Илья.
– Так и есть! – подтвердил Сидор. Он еще не понимал, к чему я клоню, но ясно сознавал, что пока в мои планы убивать его не входит, и пуще прежнего вцепился в зеркальце, как утопающий за соломинку. – Скоро сами увидите, Забава вот-вот в зеркальце появится.
– Так вот, – я продолжила ласково увещевать богатыря, не глядя на Сидора, – попроси его, Илюшенька, чтобы он всю правду рассказал да все покле… то есть наветы с Бабы-яги снял. Пусть расскажет, что на самом деле детей никто не воровал, и к мужикам,
– Я его попрошу! – Илья зверем глянул на Сидора. – Я его сейчас ТАК ПОПРОШУ! А ну говори немедля!
– Зеркальце пока не показывает, – проскулил тот.
– А мы подождем, – я взяла богатыря под локоток и снизу вверх глядела на болтающегося в воздухе мужика.
– Поставь меня пока на землю, – взмолился Сидор, и его крысиные глазки блеснули хитростью. – Может статься, ожидание затянется. Чего зря утруждаться.
Рука Ильи уже двинулась вниз, но я противовесом налегла на другой локоть и велела:
– Держи-держи его! Опустишь – и этот плут мигом стрекача даст. Только мы его и видели.
Сидор зыркнул на меня с такой злобой, что я только убедилась в верности своих подозрений.
– А пока, – я уперла одну руку в бок, – тренируйся давай. Повторяй за мной: Баба-яга – самая добрая волшебница Лукоморья. Ну что же ты молчишь? Илья, ну-ка развяжу ему рот.
Сидор, не дожидаясь, пока богатырь тряхнет его как грушу, торопливо проскрежетал:
– Бабаягасамаядобраяволшебницалукоморья.
– Так-то лучше, – одобрила я. – А зеркальце давай сюда, я его сама подержу… в нужном ракурсе.
Сидор протестующе затряс бородкой и не выпустил диковину из рук.
– Илюшенька, скажи Сидору «пожалуйста», – ласково улыбнулась я богатырю.
– А ну быстро отдал, – гаркнул молодец, – а то выдеру вместе с руками.
Сидор, чуть не плача, повиновался.
– Вот и умница. – Я взяла зеркальце и подняла его так, чтобы Забаве и зрителям не было видно богатырского кулака на шее специального корреспондента.
– Разучивай дальше: Баба-яга – лучший друг детей!
Сидор, прожигая меня ненавидящим взглядом, повиновался. До начала сеанса связи с волшебным блюдом он успел выучить с десяток рекламных слоганов, которые я придумывала на ходу.
– Баба-яга добрая, как мама. Баба-яга всегда на страже вашего здоровья, – послушно повторял Сидор. – Хочешь быть счастливым – спроси Бабу-ягу как. Баба-яга щедра и мудра. Баба-яга всегда думает о нас.
– Сидор, – прервал его мелодичный голос Забавы, и зеркальце полыхнуло голубым светом, но ничего не отразило, – ты здоров?
В голосе чародейки слышалось бескрайнее удивление. Сидор вытянул голову поближе к зеркалу и изобразил мученическую мину, но тут я показала ему второй кулак богатыря, и репортер нацепил на лицо приветливый оскал.
– Здравствуй-здравствуй, Забава! Добрый вечер, почтенный люд!
– Ты чего это там про Бабу-ягу бормочешь? – спросила Забава. – Чай, умом тронулся?
– Никак нет, – бодро отозвался Сидор. – Каюсь, что долгое время вводил вас в заблуждение. Но моей вины в том нет – сам стал жертвой чудовищной лжи.