Требуется волшебница. (Трилогия)
Шрифт:
– Привет, Аня, – обведенные углем губы Стеши слабо шевельнулись. – За водой пришла?
Я посторонилась, пропуская богатыря к колодцу. Тот, красуясь перед чародейкой, выудил ведро с водой, перелил его в Стешино и затем наполнил второе. Стеша к демонстрации богатырской силы осталась равнодушной – даже складочка на ее выбеленном лице не шевельнулась.
Внезапно меня осенило, я схватила ковш и зачерпнула воды из ведра.
– Стеша, рассуди наш спор! Я говорю, вода хорошая, а Сидор, – я кивнула на копошащегося у ромашек мужика, – твердит, что вода испорчена.
Видя,
– И собирается по всем окрестным деревням растрезвонить, что в колодец корова нагадила.
– Какая еще корова? – На белом лице чародейки отразилась тень удивления.
– Не иначе как летающая. А то как бы еще она умудрилась! – ехидно заметила я.
– У нас отродясь вода чистая была, – молвила черными губами Стеша.
Богатырь тем временем взирал на нее, как Варфоломей – на миску сливок. Да, сильна люблянка, если даже ее капли на ковш воды достаточно, чтобы перебить действие приворотного зелья Василисы и влюбить богатыря в такую страшилку, как Стеша.
– Вот и рассуди! – Я настойчиво сунула ей в руки ковш. – Мы как раз ждали первого жителя, который у колодца появится.
Ничего не подозревая о моем коварном плане, Стеша взяла ковш и пригубила пару глотков.
– Да нет, вода хорошая, – сказала она.
– Точно? Ты еще испей, – попросила я, – вдруг не распробовала до конца.
Стеша послушно сделала еще два глотка.
– Хорошая вода, – убежденно ответила она и в изумлении вытаращилась мне за спину.
Вздрогнув, я обернулась. Ко мне неумолимо приближался Сидор, неся в руках огромный пук ромашек. Я с надеждой обернулась на Илюшу, но тот не сводил зачарованных глаз со Стеши, и рассчитывать на его помощь не приходилось.
– Как это мило, – заулыбалась тем временем Стеша, шагнула навстречу Сидору и буквально выдрала из его рук букет. – Мне так давно никто не дарил цветов!
Она спрятала лицо в ромашках, а когда подняла, по белым щекам, прокладывая розовые дорожки, бежали две слезинки.
Тут Сидор, который оторопел от прыти Стеши, опомнился и вырвал букет из ее рук.
– На чужой каравай рот не разевай, уродина, – прикрикнул он. – Это я для невесты своей собрал.
И он протянул мне изрядно потрепанный букет, который я машинально взяла.
– Мою ладушку обижать? – взревел Илья. И, ткнув кулаком в лоб Сидору, отобрал у меня букет и вернул его Стеше, по лицу которой градом бежали слезы, смывая побелку.
– Ну будет тебе, ладушка, будет, – неумело успокаивал ее богатырь, пока Сидор, поскуливая, тер ушибленный лоб.
Я в потрясении взирала на разворачивающуюся перед глазами драму. Вот это любовный треугольник! Хотела, чтобы Стеша ответила взаимностью Илье и перестала хоронить себя вместе с погибшим женихом, а оно вон как все обернулось. От волнения я прижала руку к груди и вдруг нащупала стекло бутылочек, которые мне дала Любава. От неимения карманов я спрятала их за пазуху и совсем про них забыла. А ведь это выход!
Пока никто не видит, я отвернулась и достала их. Да так поторопилась, что случайно сорвала алую ленточку, обвязывавшую склянку
– Вот, выпей скорее, успокойся!
К моему счастью, та не стала противиться, не выбила чашу из рук, опрокинув драгоценное содержимое, а послушно припала к ней губами и вылакала все до донышка.
– Скажи ей что-нибудь в утешение! – шикнула я, ткнув богатыря в бок.
Тот что-то неловко забормотал, а я удовлетворенно улыбнулась: моя цель была достигнута. Стеша подняла глаза на говорящего и, охнув, схватилась за сердце, выронив ковш на землю. Люблянка начала действовать!!!
От любви Стеша преображалась на глазах: лицо округлилось, спина выпрямилась, подбросив кверху внушительных размеров грудь. «Надо же, я и не знала, что она у нее есть», – улыбнулась я и в следующий миг в удивлении зажала рот. Грудь Стеши росла на глазах, наливаясь, как два арбуза. Затрещала ткань, лопаясь под натиском пышных форм. Я в изумлении перевела взгляд ниже, где складки юбки распрямлялись, очерчивая полные, растущие с каждой секундой бедра. Казалось, невидимый насос раздувает Стешу, как воздушный шарик. «Только бы не лопнула!» – ужаснулась я, и тут все прекратилось, и я смогла оценить эффективность быстротолста, который я все же умудрилась перепутать с люблянкой.
Верх сарафана висел лохмотьями, но стриптиза не случилось. Стешу спасла нательная рубаха, которая хоть и натянулась на арбузоподобной груди до предела, но, благодаря своей ширине, до конфуза не довела. Грудь подпирал округлый живот таких размеров, что я уж испугалась, что Стеша вот-вот разродится тридцатью тремя богатырями. Живот перетекал в крутые бедра, которые едва умещались в некогда сборчатой юбке Стеши. Теперь юбка сидела в облипочку и только в самом низу, у лодыжек, собиралась пышной оборкой. Если оценивать эффективность быстротолста на глаз, я бы сказала, что он увеличил Стешу раза в три, а то и в четыре. И ситуацию не спасал даже черный цвет одежды, традиционно скрадывающий полноту.
Стеша трогала себя руками и в изумлении икала. Илья в восхищении уронил челюсть и теперь взирал на «ладушку», как Варфоломей – на кадушку сливок. Даже Сидор не остался равнодушным к преображению «уродины» и во все глаза пялился на Стешу. А потом подскочил на месте, ринулся к колодцу и вылакал целый ковш воды, не сводя глаз со Стеши. Вероятно, надеялся, что в один миг вырастет до размеров богатыря. Да только наглотался разбавленного приворотного зелья, и теперь всем его вниманием завладела Стеша. «Ну вот, все и разрешилось само собой», – с облегчением выдохнула я. Пусть теперь Стеша разбирается с двумя поклонниками, это теперь не моя забота. Однако мне осталось сделать еще кое-что…