Тренинг
Шрифт:
– А что не так? – растерялся Игорь, подтянув джинсы.
– Встань, пройдись! Познакомься с народом. Успеешь насидеться!
– Зачем? Без этого никак? – резко ответил Игорь, и тут же пожалел, что ляпнул, добавив: – попробую, раз так у вас принято.
– Не злись! Расскажи, как тебе тут?
– Пока непонятно.
– А потом будет понятно? – ерничала Алена, сдерживая смех.
Игорь научился улавливать ее интонации и остро реагировал на попытки высмеять или унизить его достоинство.
– Может да, а может, и нет, – обиженно процедил
– Верно подметил. Других тут нет. Только некоторые заглядывают по профессиональному интересу, – иронично произнесла Алена. – А какие проблемы у тебя?
– Разве ты пока не определила?
– Хм, давным-давно! Сегодня тебе придется выстрадать их, а не отвечать вопросом на вопрос. Юлить не получится.
– Выстрадать? Это как?
– Узнаешь, – парировала Алена и отошла поприветствовать опоздавших гостей.
Прелюдия затянулась. Накатывала дремота посреди сонной духоты. Игорь подошел к окну и приоткрыл форточку, наткнувшись на лысого мужчину в сером джемпере с волосатыми ладонями и запахом дешевого одеколона. Мужчина протянул правую ладонь и представился Карлом, попросив угостить сигаретой.
Игорь объявил себя некурящим и изобразил укоризненный взгляд, отчего просящий смутился и почесал затылок. Карл промычал, что и он не прочь бросить, уже сотню раз бросал и сейчас бросает, попросив Игоря стать его партнером. Игорь не понял, что тот имел в виду, и учтиво отказался, заявив, что партнерша у него, к счастью, есть. Карл кивнул, погладил лысину и почтительно откланялся.
Из-за угла наконец-то появилась Анна Коршунова.
– Прошу внимания! Не будем задерживаться. Опоздания караются штрафами.
Из настенных динамиков заиграла убаюкивающаяся музыка, настраивая на правильный лад. Сзади кто-то дотронулся до плеча, заставив повернуться. Это Алена взяла его за руку и оттащила от окна, усадив напротив себя на невесть каким образом появившиеся подушки.
Игорь терялся, куда смотреть: на Алену или на Анну, когда другие участники тоже разбились на пары.
– Сосредоточься! – пригрозила Алена.
– Прости, это как-то ново.
– Цыц! Замолчи.
Анна въедливо вещала слушателям, как здорово, что им удалось собраться, какое это безмерное счастье и удача, как всем не хватает самого малого, как это самое малое легко потерять, и как потом сложно обрести вновь, ведь большинство несчастны под гнетом комплексов и противоречий. В этой уютной терапевтической обстановке им предстоит пройти путь к очищению от ментальных шлаков.
Игорь внимал ее складной речи как ребенок, не отворачиваясь от Алены. Окружающее пространство сконцентрировалось вокруг двух женщин – одна становилась его сестрой, а вторая – матерью в созвучии с его истинными желаниями.
«Выстрадать!» – звучало в ушах. Страдать Игорь умел и любил. И сейчас страдальцы и страдалицы объединили усилия для единого экстаза, но для кого-то очищение придет сразу, а кто-то
– Кто будет первым? – маняще спросила Анна.
Игорь сильнее вжался в горячие пальцы Алены, не собираясь расставаться с мечтой, безмолвно умоляя: «Не отпускай! Не отдавай меня матери! Я хочу остаться с тобой!»
Алена не разжимала ладони, уверяя молчанием: «Я буду с тобой, я не отпущу, верь мне…»
И Игорь верил….
– Кто хочет стать добровольцем? – наседала Анна. – Кто хочет открыться?
– Можно я? – раздался дрожащий всплеск. Это Карл. Тот самый лысый карлик, удививший собрание неожиданной храбростью ради чести быть испытуемым у самой Коршуновой.
– Вперед! Прошу вас пройти ближе в центр, – призывала Анна.
Воодушевленный Карл потянулся к ней и уселся рядом, не скрывая волнения, умиления и подобострастия.
Игорь наполнился черной завистью. На его месте мог быть именно он. Алена была бы рада! И тут же уловил укор в ее глазах:
«А почему не ты? Не хватило смелости! А Карлу хватило?!»
Игорь покраснел, опустив ресницы. Ладони налились масляным потом, выскальзывая из теплого домика. Алена почти не держала их, а слегка придерживала, давая возможность спустить пар. Игорь благодарил за передышку и обещал исправиться.
– Мне тяжело, мне очень тяжело, – с надрывом заявил Карл. – Мое существование пошло под откос. Мне кажется, я запутался и бреду в тупике. Тупик состоит из четырех стен. Я в четырехугольнике, из которого нет выхода. Как быть?
– А ты смотрел вверх? – пристально спросила Анна. – Что там?
– Сверху – темнота. Нет, темное небо.
– А что ты видишь на небе?
– На небе блестят звезды.
– Что это значит?
– Это значит, что выход есть, но он слишком высоко, и мне до него не допрыгнуть. Высокая стена преграждает путь к спасению, – выдавливал эмоции Карл. – Что-то тормозит меня, я не могу раскрыться и не могу поднять голову и раскинуть руки. Я не в состоянии попросить о помощи. Почему-то я всегда боялся просить о помощи, видя в этом проявление слабости. Я всегда считал, что должен быть сильным, что должен сам справляться с трудностями, что сам себе падишах, но вдруг попал в тупик. Меня будто замуровали. Каменные стены! Тесно! Я задыхаюсь!
– Кто тебя замуровал?
– Похоже, я сам себя замуровал.
– Ты сам? Зачем ты это сделал?
– Не знаю. Наверно, так легче.
– Ты знаешь, зачем ты это сделал, – уверено произнесла Анна.
Игорь верил ей так же как Карл. Анна умела убеждать. Алена здесь и сейчас копировала ее повадки и училась на мастер-классе, а Игорь терял значимость и превращался в ничто в момент передачи знания.
– Да, – подавленно прозвучал Карл после долгой паузы.
Игорь сглотнул слюну. Появилась жалость. Зависть прошла. Скрытая, необъявленная, но осознаваемая жалость. Теперь Карл вызывал симпатию, выглядел естественно, без маски, полностью раздетый, щеголяющий, в чем мать родила, и не стыдящийся наготы.