Тренировочный полет
Шрифт:
Заставив «Летучий глаз» барражировать по кругу, я зарылся в чертежи «третьей модели». Вот оно! Маяк снабжен панелью для улавливания атмосферных осадков и емкостью для их сбора. Это необходимо, чтобы охлаждать реактор, который питает энергией чудовищную махину. А раз имеется вода, значит и маяк на месте – под каменной пирамидой.
Но кому понадобилось ее возводить? Конечно же, туземцам, которых дурни, монтировавшие здесь маяк, не удосужились посвятить в суть дела. Вот эти туземцы и потрудились на совесть, не пожалев камня, и сооружение получилось массивным
Я еще раз глянул на экран и определил, что «Летучий глаз» кружит в дюжине футов над пирамидой. Верхушка каменной громадины была сплошь покрыта ящерицами – это, как пить дать, и есть те самые туземцы. И они, похоже, не скупясь, мечут в моего разведчика камни и арбалетные стрелы.
Я поднял «Летучий глаз» повыше и отвел в сторону и включил контур автоматического возвращения на корабль. Потом отправился на камбуз за крепкой выпивкой. Надо было спокойно посидеть и хорошенько подумать.
Мало того что маяк заперт внутри рукотворной горы, я еще и ухитрился разозлить построивших пирамиду тварей. Нужны железные нервы, не чета моим, чтобы в такой ситуации не притронуться к бутылке.
Вменяемый ремонтник старается держаться подальше от туземцев. Для нашего брата инопланетные разумные сообщества хуже чумы. Антропологи могут с легкостью класть свою жизнь на алтарь любимой науки, а мы категорически не желаем, чтобы нас потрошили и расчленяли. Вот вам причина, по которой маяки обычно ставят на необитаемых планетах. Или в самом крайнем случае выбирают участок, недоступный для аборигенов.
Почему же здешний маяк оказался в пределах досягаемости когтистых туземных лап? С этим вопросом мне еще предстоит разобраться. Но сейчас есть задачка поважней.
В подобных случаях надо первым делом установить контакт. А чтобы установить контакт, надо выучить язык.
Вот тут-то и пригодится давным-давно разработанный мною надежный метод.
«Любопытное ухо», плод моей изобретательской мысли, выглядело как обыкновенный камень длиною в фут. Будет такой лежать на земле, пройдешь – не заметишь. Правда, если он проплывет перед тобой в воздухе… Я отправил штуковину в город ящериц, обнаруженный примерно в тысяче километров от пирамиды. «Любопытное ухо» пролетело со свистом в ночи и приземлилось на берегу грязевого озера, популярного курортного местечка. Днем там отдыхала уйма народу. Утром появились первые купальщики, и я включил запись.
За пять-шесть планетарных суток в банке памяти механического переводчика накопилось достаточное количество диалогов, и я уже понимал отдельные выражения. Все-таки машинная память – громадное подспорье в нашем деле.
Заговорила ящерица – отдаленно похожие звуки мы производим, когда полощем рот, – и другая обернулась на голос. Стало быть, это обращение, что-то вроде «привет, Джордж». Запомним, наверняка пригодится.
Позже в тот день я улучил момент, когда возле «Любопытного уха» остался только один туземец, и прокричал ему: «Привет, Джордж». Динамик исторг соответствующее бульканье, и ящерица обернулась.
Если накоплено достаточное количество точно понятых
Интересующий меня объект нашелся без труда. Это был центаврианский аналог нашего пастуха, он гнал представителей какой-то особенно отвратительной формы туземной жизни в болото за городской чертой. Мое «Любопытное ухо» выдолбило себе ямку в скальном обнажении и затаилось в засаде.
Когда туземец приблизился, я зашептал в микрофон:
– Приветствую тебя, о пастух! Ты слышишь голос твоего деда, который обращается к тебе из рая.
Я уже знал кое-что о туземной религии, и сказанное мною ей не противоречило.
Пастух замер, как будто налетел на стенку. Не дожидаясь, когда он опомнится, я нажал на кнопку, и из пещерки к его ногам ссыпалась горсть ракушек – из похожих земные индейцы мастерили свои вампумы.
– Вот тебе, внучек, деньги из рая, за то, что ты был хорошим мальчиком.
Конечно, рай тут ни при чем, – деньги я ночью умыкнул из городской казны.
– Приходи завтра, и мы опять поговорим, – прокричал я вдогонку ящерице, радуясь, что она собрала денежки, прежде чем дала деру.
Разумеется, на следующий день она вернулась и пообщалась с потусторонним дедушкой, и таких бесед было еще немало, и конечно же, райские гостинцы всегда принимались с благодарностью. Дед у себя в загробном мире соскучился по новостям, и внук охотно отвечал на любые его вопросы. Я узнал все, что желал знать об этом мире, о его прошлом и настоящем, но оптимизма у меня не прибавилось. Мало того что туземцы обложили маяк камнями, они еще и религиозную войну вокруг пирамиды устроили.
Все началось из-за земляного моста. Как выяснилось, во время строительства маяка ящерицы жили на далеких болотах и факт их существования мало заботил монтажников. У туземцев низкий уровень развития, и они носу не кажут со своего континента, – о чем тут беспокоиться? Никому не приходила в голову мысль, что ящерицы способны эволюционировать и перебраться на другой материк.
В конце концов именно это и случилось. Небольшие тектонические подвижки, и в нужном месте появляется болотистый перешеек, и в долину с маяком забредают первые ящерицы. Возникает религия. С крыши блестящего металлического храма всегда льется чудесная влага – там работает атмосферный конденсатор. Вода радиоактивная, но ящерицам это не вредит. Мутации только подстегивают их развитие.
Вокруг храма вырос город, а в последующие века маяк обрел пирамидальную оболочку. Обслуживал постройку специальный жреческий орден. И все было прекрасно, пока какой-то священник не осквернил храм, в результате чего прекратился ток священной воды. И были потом мятеж и крамола; и были разруха и погибель. А вода с тех пор так и не льется. Каждый день новая вооруженная толпа приходит штурмовать храм и новый отряд жрецов обороняет святыню.
И теперь я должен лезть в эту мясорубку, чтобы починить маяк.