Трепет крыльев
Шрифт:
— Поди сюда, я расскажу, что тебя ждет.
«Ага, видали мы таких!» — подумала я.
— У меня нет денег, — ответила я, и это была правда.
Я носила тогда сумочку, сшитую Иоасей, — почти прозрачную, и в ней не было никаких, ну совсем никаких денег. Ничего в ней не было, но она была очень красивая и отлично смотрелась у меня на бедре.
Цыганка кивнула:
— Я знаю.
И добавила:
— Жизнь у тебя будет короткая, замуж выйдешь не один раз, иностранцам будешь нравиться… Много лет будешь прятаться…
Я перестала ее слушать, потому что была влюблена не в иностранца, а
Ты не знал, что ко мне всегда приставали цыганки, не так ли? Ты просил меня быть осторожной, но я не хотела быть осторожной.
А цыганка достала колоду карт, обычных, потрепанных, и спросила:
— Хочешь все узнать?
А я не хотела признаваться, что и не ведаю, о чем должна знать, что я ее уже не слушаю, и вообще мне не нравится все это: эти карты, здесь, в сквере, у костела Святого Иакова… Еще кто-нибудь увидит меня с ней и подумает, и…
И я утвердительно кивнула.
А она, вглядываясь в меня внимательно, раскинула карты, и я не отошла, а, словно загипнотизированная, слушала, что она говорит.
— Смотри, девятка пик с бубновым тузом означает неприятности, может быть, даже смерть. А то же самое наоборот — пиковый туз с бубновой девяткой — значит опасность, тебе это важно знать. А дом… — тут она стукнула темным пальцем по червонному тузу, — здесь твой дом, и он повернут к тебе обратной стороной.
Я всегда была доверчива, простодушна, наивна. Это теперь я так думаю, чтобы оправдать себя.
Когда я работала в главном торговом управлении… Ох, ты же знаешь, я любила эту работу и всегда жалела, что ушла оттуда, хотя никогда, конечно, в этом не признавалась. Но ему, моему мужу, было важно, чтобы я не выглядела усталой, чтобы у нас был настоящий дом. А у меня бывали и командировки, вся прелесть была в этих поездках: в Прагу я наведывалась раз в два месяца и со временем уж точно объехала бы весь мир… Но ведь брак важнее, так я решила… И вот однажды мне поручили срочно отправить экспресс-почтой DHL посылку. В рабочее время. Курьера у нас не было, и я охотно согласилась: стояла чудесная погода, июль, и любой повод был хорош, лишь бы выйти из душного помещения на залитую солнцем улицу. Мне выдали четыреста злотых, да еще было своих двести тридцать. Я положила их в разные отделения кошелька, чтобы не перемешались, чтобы не перепутать.
За отелем «Форум» меня остановила цыганка:
— Постой, красавица, давай, я тебе погадаю…
Я не была красавицей, но улыбнулась ей, потому что люблю цыган, и ответила:
— Спасибо, не надо.
А она остановилась передо мной, заглянула мне прямо в глаза и сказала:
— Думаешь, я у тебя что-нибудь украду, что-нибудь отниму? Не веришь мне?
И мне стало ужасно стыдно: я и в самом деле подумала, что она что-нибудь возьмет, что обманет, что украдет.
— Дай кошелек, — велела она.
И я дала со словами:
— Здесь у меня служебные деньги, а тут мои.
Потому что мне хотелось показать, что я ей доверяю, что я вообще доверяю людям, что я не
И она взяла у меня кошелек, и держала его все время на ладони, чтобы я видела, что она ничего с ним не делает, а потом вернула. Мне было неудобно проверять, не пропало ли что-нибудь, но ведь она его не открывала, я же все время на него смотрела.
— Вот видишь! — сказала она.
И я пошла отправлять посылку. Представительство DHL находилось на другой стороне Маршалковской[4], и когда я доставала служебные деньги, то улыбнулась: в кошельке было четыреста злотых — доказательство того, что людям можно верить. Вероятно, я поступила глупо, отдавая цыганке свой красный кошелек в знак того, что не считаю ее воровкой. Или нет, не глупо: ведь теперь она теперь знает, что не все такие…
А потом я заглянула в другое отделение, где лежали мои двести тридцать злотых. Их там не было.
Но она же могла взять все, правда?
Так что вообще-то она поступила честно.
А я вообще-то была счастлива. «Вообще-то» — хорошее словечко. Этакое прикрытие для всего, чего мы не хотим сказать. Вообще-то хорошо значит: «Нет, не хорошо, почти плохо, но зачем тебе об этом знать?» Вообще-то здорова значит: «Больна» или «Была больна», или: «Еще не пришла в себя, то есть в целом здорова, но это не твое дело». Вообще-то я думала тебе позвонить… значит: «Нет, я не собиралась звонить, но не знаю, что сказать, и слово “вообще-то” должно дать понять, чтобы и ты тоже не звонил».
Вообще-то у меня есть время — и небольшая заминка на слове вообще-то. У него словно бы какой-то специфический акцент, как у иностранного слова, немного протяжный, певучий, после первого слога во, отделенного паузой от остального.
Вообще-то означает почти ложь.
Вообще-то у меня все в порядке.
Это значит: «Вовсе нет».
Но прежде, чем я стала вообще-то счастлива, я была просто счастлива, по крайней мере, мне так казалось. Хотя нет, тогда еще не казалось. Тогда я еще смеялась, и глаза у меня блестели, и я знала, что любима, потому что если кто-то так сильно хочет быть с тобой рядом, заниматься любовью, говорить о будущем, иметь детей — это, наверное, значит, что он любит тебя, правда?
Свадьба вообще-то была удачной. Мне очень хотелось, чтобы на капоте машины лежали бледно-розовые розы… Да, я знаю, это вульгарно и пошло, но я когда-то так для себя решила, а в этот день мечты должны сбываться. Но он не купил этих роз, бледно-розовых, которые должны были лежать на капоте у меня перед глазами, и у других перед глазами, этих роз, которые должны были заставлять людей улыбаться: «Гляди, гляди, свадьба едет!», — он не купил. Какая мелочь, ерунда! Подумаешь — невыполненное обещание, это не так важно…