Трепет света
Шрифт:
Время, звук и реальность как будто возобновились с тем порывом, что был похож на эффект Допплера от проезжающей в темноте машины так близко от меня, что ветер взметнул мои волосы и одежду, заставив задохнуться от этой близости.
Я посмотрела на него и сказала:
— Я знаю, кто ты.
Он опустился на колени рядом со мной, улыбаясь.
— Конечно, знаешь, я твой возлюбленный.
— Ты Таранис, Король Света и Иллюзий; ты избил меня и изнасиловал, а все остальное — ложь.
Его улыбка померкла; а приятное лицо дрогнуло, как будто сквозь изображение телевизора, неуверенно
— Мередит, Мередит, посмотри, как сильно я тебя люблю.
Я взглянула в его лицо и увидела… любовь. Он любил меня, конечно, любил. Он всегда любил меня… И стоило мне подумать об этом, как я поняла, что это не так. Я вспомнила, как он избил меня в детстве. Вспомнила, как сильно боялась его. Вспомнила, как потянулась к матери, и она отвернулась. И моя бабушка, ее мать, спасла меня от гнева короля.
Я покачала головой.
— Это чары, это просто чары, это не правда.
— Я хочу тебя, Мередит, ты нужна мне, это правда. Я поклянусь тебе всем, чем попросишь.
Он потянулся ко мне, чтобы снова коснуться моего лица. Я уклонилась от его руки, отчего едва не легла на пол и, зная, что это была плохая идея, попыталась встать, но запуталась в длинных юбках и упала на колени.
Он стиснул мои плечи и притянул меня к своей груди. Таранис был гораздо больше меня, такой же высокий, как и любой из моих любовников, и шире всех в груди и плечах, кроме Мистраля. Он был бы сильнее меня, даже будучи человеком, а человеком он не был, он был сидхом, а когда-то и богом. Мы стояли на коленях на полу башни, он прижимал меня к себе, и я была рада тому, насколько пышная у меня юбка, ведь так я чувствовала спиной лишь его грудь и живот и совсем не ощущала нижнюю часть его тела.
Я была так напугана, что не могла дышать, как будто от страха стиснуло грудь, и я не могла вдохнуть.
— Мередит, Мередит, Мередит, — шептал он мое имя, и с каждым повторением страх все больше отступал, а когда он повторил его десятки раз, я прильнула к его телу, позволив ему обнять меня, сжать мои руки и обвить ими мое тело, удерживая так близко, так безопасно.
— Ты нужна мне, Мередит, — прошептал он, обдав теплым дыханием мои волосы и лицо, склонившись ко мне и поцеловав мою шею. Его губы были такими теплыми.
— Подари мне поцелуй по своему желанию, Мередит, и тогда ты станешь моей.
Это казалось логичным. Я начала поворачивать голову ему навстречу, а затем его слова наконец дошли до меня.
— По желанию, — повторила я.
Он снова запечатлел теплый поцелуй на моей шее.
— Да, Мередит, по желанию. Я хочу всегда быть желанным, чтобы между нами больше не возникали недопонимания.
— Недопонимания, — повторила я.
— Да, Мередит, — сказал он, поцеловав у самой линии челюсти и подбородка. Его губы были такими теплыми, почти горячими на моей коже, как будто его лихорадило. Не
Я напряглась в его руках, потому что страх снова вернулся, заставляя вопить каждую клеточку моего существа. Я хотела, чтобы он перестал трогать меня. Сквозь бьющийся в горле пульс, сдавленным от страха голосом я сказала:
— Хватит, пожалуйста, не трогай меня.
— Мередит, ты же не хочешь, чтобы я останавливался.
Мое имя из его уст снова успокоило страх, но, по его словам, я не хотела, чтобы он перестал касаться меня. Я знала свой собственный разум, мне не хотелось, чтобы он когда-либо снова до меня дотронулся.
Я вспомнила, как пришла в себя, и он был на мне. Помнила его на себе обнаженного и ненавидела его.
— Ты так сильно и так часто обижал меня, Таранис. Твои чары не работают, потому что я все еще помню, как сильно ненавижу тебя, помню, что ты со мной сотворил.
Его вес вдруг стал ощутимее, он так сильно вжимал меня в ковер, что я ощущала камни под ним. От нахлынувшего страха похолодела кожа.
— Ты ничего не прощаешь, Мередит, и помнишь только плохое?
— А какие хорошие воспоминания у меня должны быть о тебе, дядя Таранис?
— Мередит, Мередит, услышь меня, почувствуй меня и пойми, что я люблю тебя.
Даже когда он вжимал меня в пол всем своим весом, а от страха я снова начала задыхаться, это неестественное спокойствие снова стало одолевать меня. Это была магия, это не было реальным!
— Так ты соблазнял их всех, Таранис, уловками и ложью? Так ты не великий любовник, а просто великий лжец?
Он стянул мои руки вокруг моей талии, пока мне не показалось, что он вот-вот сломает их, а затем протолкнул колено между моих бедер, и остался лишь страх. От ужаса я не могла думать, пока он устраивался между моими ногами.
— Хватит!
Он близко склонился лицом ко мне, голос от гнева звучал неприятно.
— Отродье Теней уже мертв. Его слуа больше не охотятся и не защищают тебя, Мередит. Твой Мрак и фальшивый Повелитель Бурь скоро будут мертвы, а остальных твоих так называемых женихов я не боюсь.
Я поняла, что он говорил о Дойле, но не сразу осознала, что третьей смертью будет гибель Мистраля. Мне вдруг стало не так страшно, потому что ярость отбросила страх.
— Это ты убил Шолто. Ты приказал это сделать.
— Он привел свою дикую охоту в самое сердце моего ситхена. Я просто не мог допустить, чтобы это повторилось, Мередит.
— Хватит повторять мое имя! — закричала я, держась за свой гнев, потому что даже сейчас, когда он назвал мое имя, я ощутила навязчивое желание сдаться ему, поверить ему. Но он прижал меня к полу, придавив своим весом, и благодаря этому я не поверила в его любовь ко мне.
— Всего лишь поцелуй, Мередит, и ты насладишься остальным, это я тебе обещаю.
Я не поворачивалась к нему лицом.