Трепет света
Шрифт:
— Не только, дело в ее контрольных показателях. У нее просто не такие реакции, как у других детей, как будто она младше на несколько недель. С помощью современных технологий мы поможем ей наверстать то, что она не успела получить от матери.
— И тогда с ней все будет в порядке? — спросила я.
На лице доктора Ли соревновались между собой нейтрально-доброжелательное выражение и что-то менее обнадеживающее.
— Вы же знаете, принцесса, я не могу утверждать этого с абсолютной уверенностью.
— Врачи
— Современные врачи нет, — ответил Дойл.
— Зато современных врачей вряд ли казнят, когда они пообещают исцелить принцессу и потерпят неудачу, — заметил Рис. Он подошел к нам с улыбкой, пытаясь ободрить всю нашу мрачную компанию. Галена, который обычно был весел, но не тогда, когда дело касалось нашей маленькой Розы; Холода — самого мрачного мужчину в моей жизни, и Дойла — всегда серьезного. А я только что родила тройню. Так что имела право тоже быть взволнованной.
Доктор Ли посмотрела на Риса так, словно его шутка вовсе не показалась ей забавной.
— Простите?
Он улыбнулся ей.
— Пытаюсь поднять настроение своим партнерам, они себя накручивают.
— Только посмотри на нее, — сказал Гален, указывая на малютку.
— Вспомните, кем я был, — сказал Рис. — Она не умирает. Я бы это увидел. Она не светится так же ярко, как другие, но, тем не менее, вокруг нее нет теней.
Дойл крепче стиснул мою руку и потребовал:
— Поклянись Тьмой, Которая Поглощает Все.
Рис стал очень серьезным.
— Позволь мне поклясться любовью, которою я испытываю к Мерри, нашим детям и к мужчинам в этой палате, мужчинам и женщинам, которые ждут новостей дома, который мы построили. Позволь мне поклясться тем первым истинным счастьем, которое я испытал за последние долгие темные века, наша маленькая Роза не умрет здесь. Она будет расти крепкой и ползать достаточно быстро, чтобы надоедать своему брату.
— Ты правда видел это в будущем? — спросил Холод.
— Да, — подтвердил Рис.
— Не понимаю, о чем вы говорите, но вы угрожаете нашей жизни, если ребенок не выживет? — забеспокоилась доктор Ли.
— Нет, — ответил Рис. — Я просто хотел напомнить моей семье, что современная медицина может творить чудеса, даже когда магия бессильна, нужно только верить. Плохие времена прошли, давайте наслаждаться новыми хорошими днями.
Мы с Дойлом оба протянули Рису руки, и он принял их, подойдя к нам. Он поцеловал меня, потом Дойла.
— Моя королева, мой сюзерен, моя любовница, мой друг, давайте радоваться и отбросим отчаяние этого дня прочь так же, как в течении всего прошлого года отгоняли его друг от друга.
Гален обошел вокруг и обнял Риса со спины, тот со смехом развернулся, обнимая его в ответ, отчего мы все рассмеялись. А потом медсестры уложили нашу крошку мне на руки.
Трубка, присоединенная к носику Брилуэн, поставляла ей кислород, в крошечную ножку была вставлена капельница такая же, как в моей руке. Несмотря на заверения Риса, она казалась больной. Малышка была свободно завернута в тонкую пеленку, и там, где я касалась ее кожи, она горела словно в лихорадке.
Брилуэн заплакала, пронзительно, тонко и жалобно, как могут очень маленькие дети. Я знала, что с ее плачем что-то не так. Не могла объяснить, но врачи что-то делали для нее неправильно.
— Дойл, помоги мне развернуть эту пеленку. Она ей не нравится.
Ничего не спрашивая, он просто помог мне распеленать Брилуэн, и когда мы очень аккуратно приподняли ее, я коснулась спинки малышки и обнаружила нечто неожиданное. Я уложила ее на свое плечо, одной рукой придерживая голову, а другой — нижнюю часть тела, чтобы рассмотреть то, что я нащупала рукой.
Почти всю спинку малышки украшали две пластины, спускаясь в крошечный подгузник. Они не были похожи на радужные змеиные чешуйки Китто, скорее на более широкие, тоненькие крылья бабочки или мотылька, разве что невероятно большие, ни у одной настоящей бабочки на планете таких нет.
Дойл провел большим темным пальцем по сверкающим розово-перламутровым пластинам, протянувшимся плащом от узких плеч к хрупкой талии, сужаясь и скрываясь под подгузником.
— Это же крылья, — прошептал он.
Холод, стоявший по другую сторону кровати, склонился, чтобы нежно провести по спинке Брилуэн своей большой ладонью.
— Крылья реальнее, чем у Никки. Они приподняты над кожей, это не татуировка.
Гален наклонился, чтобы прикоснуться к удивительным зачаткам сияющих крылышек.
— Не похожи ни на одно насекомое, что я видел, — прошептал он.
Мистраль приблизился, баюкая на руках Гвенвифар, словно всегда этим и занимался. Холод придвинулся к ним, касаясь рукой белых локонов Гвенвифар и глядя на Брилуэн.
— Я не видел драконьих крыльев у наших фей-крошек, с тех пор как был маленьким Ледяным Джеком[6], а не Убийственным Холодом.
Шолто подошел ближе и сказал:
— Они похожи на крылышки малышей ночных летунов, только эти светлые и сверкающие, как драгоценности, а те темные и кожистые.
Смахнув рыжие кудряшки с ее лба, я обнаружила бугорки будущих усиков и все поняла.
— Снимите с нее весь пластик, сейчас же! — велела я, протягивая малышку врачу.
— Без дополнительного обеспечения кислородом и питательных трубок она не выживет.