Трепет
Шрифт:
В этот момент на Веду нахлынули эмоции, и она задумалась в сотый раз, почему это не пришло ей в голову раньше. Месть — это не значит, что нужно убить кого-то. Фактически убийство десяти ублюдков, которые изнасиловали ее в 18 лет, сейчас кажется слишком легким для них наказанием.
Веда хотела, чтобы они жили с тем, что они сделали. Она хотела, чтобы они мучились, зная, что какой-то незнакомец имеет контроль над их телами и сделал то, что захотел. Она желала, чтобы они жили с этим до конца своих никчемных жизней, так же, как и она. Так же, как Коко вынуждена жить с этим.
Веда изучила Коко, обнаружив новое взаимопонимание
Нет.
Не смерть.
Не тюрьма.
Импотенция.
Кастрация.
Это был единственный выход.
И, если остальной мир еще не понял этого, то Веда была счастлива показать им.
Она никогда не остановится. Она никогда не будет слабой. Конг получит то, что он заслужил, так же, как и все они. Они все почувствуют вкус своей же собственной горькой пилюли.
Или она умрет, пытаясь.
— Теперь жизнь намного спокойнее, — голос Коко понизился от эмоций. — Намного…
Веда сглотнула комок, когда почувствовала, как слезы жгут глаза.
— Я очень счастлива слышать это, моя любовь.
Коко кивнула, указывая за плечо Веды.
— Я очень сильно опаздываю и мне нужно приготовить операционную. Ты знаешь, доктор Битлер требует, чтобы все было идеально…
Веда нерешительно отпустила ее руку.
— Пообедаем позже?
— Конечно, — Коко помахала рукой, прежде чем повернуться и в спешке убежать.
Веда смотрела ей вслед, заталкивая руку в карман халата и сжимая бронзовую монету внутри. Она смотрела в никуда и вспоминала свой график этим утром.
Ее первый пациент? Юджин Мастерсон.
Конг.
Даже если она облажалась по полной, она все еще мечтала увидеть его расстроенное выражение лица после вчерашних событий.
Она мечтает о том дне, когда это выражение будет постоянным на его лице.
Глава 5
— Привееет, Линк, — блондинка в ярко розовой медицинской форме бросила все свои дела, которыми она занималась в коридоре больницы Тенистой Скалы, заставляя ее раздраженных коллег спотыкаться и обходить ее, когда она жизнерадостно улыбалась Линку.
— Да, да… — Линк опустил глаза. Он прошел мимо нее, не оборачиваясь, чувствуя, удаляясь, как ее взгляд прожигает ему спину.
Он повернул за угол еще раз и поднял взгляд как раз в тот момент, чтобы поймать на себе взгляд медсестры с темными волосами, прислонившейся к круглой стойке регистрации, выпячивая свою задницу немного сильнее, чем нужно.
Она накручивала свой длинный хвост на ручку, которую держала в руке, позволяя своим глазам пробежаться по его телу, покусывая при этом нижнюю губу.
— Ну, доброе утро, детектив Хилл.
— Доброе утро, — Линк отвел взгляд. Он не оглянулся и продолжил идти, в спешке поворачивая за очередной угол, чтобы добраться до лифтов.
В тот момент, когда он завернул за угол, рыжая, которая прежде была на противоположной стороне коридора, развернулась и не слишком изящно пошла по направлению к нему. Врезавшись в него, она громко рассмеялась и лениво ударила его по груди. Удар был настолько слабым, что он едва почувствовал его.
— О, боже мой, Линк, я такая неуклюжая, — промурлыкала она, позволяя своей руке, которой она только что ударила его, задержаться на его груди на несколько секунд дольше, чем положено. Она наблюдала за своей рукой,
— Не беспокойся об этом, — Линк мягко взял ее за руки и с легкостью отвел в сторону.
Она ахнула, как будто он только что перекинул ее через плечо и отнес ее на вершину Эвереста, ее глаза блестели от восторга, когда он уходил.
Картина в остальной части коридора была такой же, и к тому моменту, как он добрался до лифтов, Линк наткнулся на десятки медсестер, имена которых он на самом деле не знал.
Он выдохнул с облегчением, когда двери лифта распахнулись, притворяясь, что не замечает задержавшиеся на нем взгляды двух девушек-администраторов, которые вышли из лифта. Он шагнул внутрь, придерживая свой значок на груди и наклоняясь, чтобы нажать на кнопку пятого этажа.
Он подумал о встрече анонимных алкоголиков, когда его мать обвинила его этим утром, и застонал. Его затошнило от одной мысли о возвращении туда на следующей неделе. Но он пообещал. Почему, черт возьми, он просто не остался и не закончил свое выступление этим утром? По крайней мере, он бы прошел через это, убеждаясь, что ему больше никогда не придется посещать одно из таких жалких мероприятий снова.
Двери лифта задрожали, сигнализируя о том, что скоро закроются, но звук каблуков, стучащих по полу снаружи, говорил Линку об обратном.
Когда тонкая загорелая рука попала в поле его зрения вместе с молодым улыбающимся лицом и густыми, каштановыми, длиной по пояс волосами, которые, казалось ,двигались сами по себе, Линк подавил рычание.
Он также не знал имя и этой девушки, но он знал ее.
Она была самой настойчивой из всех, и запах ее парфюма чувствовался еще до того, как она зашла.
— Мммм… — мямлила темноволосая женщина, придерживая рукой одну из дверей, заставляя их снова открыться. Она облокотилась на двери лифта, как только они раздвинулись обратно, ее пристальный взгляд прошелся прямо по ширинке темных джинсов Линка. Она прикусила нижнюю губу, ее глаза прошлись вверх по его телу, выпустив губу из своих идеально ровных зубов только тогда, когда встретилась с ним взглядом. Ее глаза с густыми темными ресницами всегда были полуприкрыты, и на лице была ухмылка, которая не оставляла сомнений о ее намерениях. — Доброе утро, детектив Хилл.
Линк выпрямился, тяжело сглатывая.
— Доброе утро.
Тишина.
Ее брови приподнялись.
— Тебе нужен лифт?
Она, казалось, ждала какого-то особенного отношения, которое она обычно получала от мужчин — соблазнительная улыбка, заинтересованный взгляд, непристойные предложения, и, когда ничего этого не произошло, она наклонилась.
— Я думаю о нескольких вещах, которые мне нужны, но ни одна из них не касается лифта. Разве что, конечно, ты хочешь, чтобы они… — ее голос стал глубже. — Слушай, Линк. Я не из тех людей, которые ходят вокруг да около. Я заметила, что у тебя не было женщины некоторое время, — улыбка, словно у Чеширского кота, появилась на ее губах. Она посмотрела вниз на серебряное кольцо на его безымянном пальце и закатила глаза. — А если говорить честно, мы все заметили.