Третье измерение

Панфилова Маргарита

— М-дя, не везёт мне что-то с этим делом. Так я никогда золотым запасом не обзаведусь. Скорее уж приманю кого-нибудь на свою голову

Это соображение меня расстроило, но ненадолго — нарисованное светом пятно дверного проёма приближалось.

Внезапно, семенящая впереди меня Фиалка принюхалась, остановилась и сделала стойку, вытянувшись по струнке от морды до хвоста — впереди на нашем пути к источнику света в неестественной, изломанной позе лежало нечто… в синей юбке и с абсолютно белыми ногами.

В потёмках я видела это нечто, как самое настоящее человеческое тело.

— Неужто труп нашли?

Классика… наконец-то,

хоть что-то нормальное.

Мы с Фиалкой переглянулись и стали подкрадываться к этому «трупу» с кровожадными намерениями — я поудобнее перехватила топор, пет открыл пасть и приготовился стрелять. Почти сразу, недалеко от первой находки, я заметила ещё один такой же «труп» — тот полулежал у стеночки, совсем рядом с открытой дверью, и частично освещался.

Полная решимости всех восставших порешить, заработать чуток опыта и деньжат, я занесла топор над головой собираясь как следует вдарить и…, и приглядевшись, поняла, что это никакие не трупы лежат, а манекены, или даже скорее хорошо сделанные, со всеми деталями и подвижными суставами куклы-марионетки, только очень большие, в человеческий рост. На этих куклах были надеты костюмы служанок: классическая юбка с оборками, накрахмаленный фартук, манжеты, воротничок, чулки белые, туфли лодочки, чепчик, ну или как там эта фигня называется, собранные в тугой пучок волосы.

Я постояла чуток над лежащими на полу куклами с занесённым топором, ожидая их реакции — меня игнорировали. Я попинала одну куклу в туфлю маленечко — ноль реакции, ни привета, ни ответа.

Странно… Я была уверена, что нападут.

Немного порассуждала про себя — стоит ли мне пошарить у них в карманах, решила, что пока не стоит, если что успеется ещё, и заглянула в освещённую комнату. Это оказался небольшой по размеру круглый зальчик, освещаемый свечами в канделябрах, в центре комнаты помещалось механическое пианино, причём кажись сломанное. Почему я думаю, что сломанное — так инструмент играл, клавиши двигались сами по себе, а музыки-то не слышно, только еле слышные щелчки были.

Ещё тут была пара забавных диванчиков в восточном стиле и столик в комплекте, на котором стояли сверкающие бокалы и бутылки явно с чем-то алкогольным — типа аперитив.

Убедившись, что я тут одна и воевать мне не с кем, я подошла поближе к столику и взяв бутылку в руки, попыталась рассмотреть даёт ли напиток какие-нибудь статы или баффы, но информации не было — стало быть ничего не даёт. Оставила столик в покое и заприметила приглашающе полуоткрытые створки огромных узорчатых дверей, за которыми скрывалась следующая комната.

Как только мой взгляд задержался на этих дверях из-за них тут же послышался явственный и интригующий шум: чьё-то невнятное бормотание, позвякивание посуды, звук двигающейся мебели — ещё одна условность игры, в реале я услышала бы шум раньше, чем увидела дверь, а тут всё наоборот.

Я уже было хотела направится к дверям, но повинуясь какому-то внезапно нахлынувшему чувству, царапнувшего мне спину обернулась — за спиной было пусто. Но я всё же решила оглядеть коридор ещё раз, только выходить из освещённого зала не стала. На первый взгляд всё нормально, но что-то изменилось. И тут я передёрнулась, как током ударенная — точно помню, что головы лежащих на полу кукол были повёрнуты в другую сторону, и главное то, что глаз у них до этого не было, точнее они закрыты были. А сейчас эти манекены смотрели прямо на меня своими стеклянными

глазами.

Я снова выставила топорик вперёд намереваясь всё же вдарить этим куклам, если те зашевелятся. Но те были не подвижны, и на мобов не походили, шкалы агрессии не имели, смахивая скорее на разновидность мебели. И я не стала их бить — рассудив, что обитателям дома может не понравится то, что я ломаю их вещи.

Я попятилась назад в комнату, не имея желания поворачиваться к этим Барби спиной и… разумеется налетела на дебильный столик, опять подвело несоответствие вирта и реала — в жизни я на мебель никогда не натыкаюсь. Бокалы и бутылки градом посыпались на паркет, помещение наполнилось хрустальным звоном бьющегося стекла, пианино замерло, внезапным порывом ветра, невесть откуда взявшегося, задуло сразу все свечи.

Я прикусила губу от расстройства — надо же было под конец так облажаться.

— Входи уже, сколько можно тебя ждать.

Раздался из-за высоких дверей чей-то очень властный и одновременно какой-то скучающий мужской голос.

Я широко открыла глаза, и уставилась на большие двери, стараясь сообразить мне ли это было сказано — здесь правда никого другого нет, но сбивала с толку манера, то каким тоном и какими словами это было сказано: обыденно и фамильярно, меня тут что, реально ждали? Или ждали, но не меня? Перепутали что ли — Хлестаков версия два-ноль?

Но делать нечего, раз даже позвали, значит надо идти. Я закинула топор на плечо, придала лицу бывалый вид, и направилась туда, откуда донёсся властный голос.

Протиснулась в створки, едва там не застряв зацепившись топором о косяк, саламандра же, не имея возможности меня обойти, но живо интересуясь происходящим, просунула свою башку между моих ног.

— Ух, ёпт…?!!!

Вовремя прикусила я язык, рассмотрев открывшуюся мне картину происходящего, и рефлекторно кивая всем присутствующим, попутно начиная испытывать чисто бабский стыд за свой внешний вид, что так не подходил случаю.

Тут был в самом разгаре по меньшей мере званный ужин, а я завалилась на мероприятие мало того, что в кожаном прикиде, сапогах, с топором, так ещё и зверьё с собой притащила.

Предо мной огромный, начищенный до блеска обеденный зал в чёрных и серебристых тонах, на распахнутых в ночь окнах, невесомая тюль колыхается, надуваясь пузырями и опадая, позвякивает от гуляющего по залу сквозняка гигантских размеров хрустальная люстра, свисая с потолка гигантской сосулькой. Пышут жаром и уютно трещат поленья в огромном камине, украшенном резными гротескными фигурками каких-то рогатиков — не то черти, не то сатиры, но почему-то с крыльями. Пол в чёрно-белую шашечку натёрт так, что я вижу в нём своё отражение. Светильники в человеческий рост расставлены по периметру, в них мерцают белым светом расплавленные свечи. Одним словом — повсюду роскошь, призванная пробудить в посетителях чувство собственной незначительности.

Посреди зала, как и полагается, длиннющий, по полной сервированный хрусталём и столовым серебром, заставленный всякой едой, стоит монументальный стол. Правда, все представленные блюда несколько подозрительных цветов: что-то чёрное, зелёное, синее, фиолетовое, кроваво-красное и абсолютно белое. Да и полуразложившийся вид этих угощений… в общем тоже меня сильно смущал.

За столом сидят семеро… судя по всему хозяева, или как говорила подсказка, обитатели поместья. Колоритные такие НПС.