Третье откровение
Шрифт:
Наконец, после долгих допросов, Нат, Рей и Лора остались одни в кабинете Ханнана, и к ним вернулось некое подобие спокойствия.
— Не могу поверить, что подобное произошло здесь, — сказал Нат. — Ну кому понадобилось убивать священника?
— Диоклетиану, [80]— предположил Рей.
Пришлось пояснить Нату. Лору до сих пор поражали пробелы в образовании этого великого человека.
— Нужно усилить меры безопасности, — сказал Игнатий.
— Я этим займусь, — согласилась Лора.
Пока все сводится к задаче, имеющей решение, Нат
— Где твой брат?
— Хизер отправила его в город, к священнику.
— Хорошо, хорошо. Жаль, что мы не подумали об этом раньше.
Правда, прежде он возражал против отъезда Джона.
— Ну почему Брендана Кроу не могли убить где-нибудь в другом месте? — воскликнул Нат.
Его эгоизм порой принимал отталкивающую форму.
Наконец они разошлись. Ната проводили до машины — он по-прежнему ездил на скромненьком «форде», поскольку Генри Форд был одним из его кумиров, — после чего Лора села в автомобиль Рея и облегченно вздохнула.
— Нужно выпить, — сказал Рей.
— По меньшей мере.
Поворачивая ключ в замке зажигания, он повернулся к Лоре, и они столкнулись лбами.
— Давай уедем отсюда, — попросила она.
— К тебе или ко мне?
— Ко мне.
— Sed tantum die verbo.
Он тронулся к воротам. К нему, к ней, когда же наконец будет просто «домой»?
— Как это переводится?
— Что?
— Твоя латинская фраза. Мне показалось, что-то знакомое.
— «Скажи только слово».
— Откуда это?
— Из литургии. Мне казалось, ты католичка.
Лора прижалась к его плечу. Как было бы замечательно просто снова стать католиками, не стыдясь своих отношений! Похоже, Джон нисколько не удивился, когда она сказала, что Рей предложил ей выйти за него замуж.
— Можно попросить Джона, — тихо промолвила Лора.
— Как тебе угодно.
Она любила его за то, что он понимал ее с полуслова.
Дома Лора первым делом предложила Рею виски. Он предпочитал чистое, без содовой и льда, чтобы не пить его, а потягивать. Себе Лора приготовила мартини. К ночи на удивление сильно похолодало, поэтому она растопила камин. Они устроились перед огнем, в свете одинокой лампы. Милая семейная сцена.
— Не хочешь что-нибудь пожевать?
— Потом. — Вытянув губы, Рей чмокнул воздух.
У Лоры не выходил из головы вопрос Ната: кому понадобилось убивать священника, конкретно Брендана Кроу?
Она вспомнила, как в Риме оставила Рея в гостинице «Колумбус» и отправилась в Ватикан, чтобы пообедать с Джоном в доме Святой Марфы. Кардинал Магуайр, у которого работал Брендан Кроу, недавно умер, и его помощник только возвратился из Ирландии с похорон. А в соборе Святого Петра сам Папа отслужил долгую панихиду по кардиналу Рамполле, государственному секретарю, который также скоропостижно скончался. Когда Лора заметила, что Ватикан стал опасным для здоровья, Джон напомнил о возрасте почившего. Однако, очевидно, брат не хотел об этом говорить. Как и она сама. Но сейчас, сидя с Реем перед камином, Лора вспомнила ту беседу и нашла странным стремление Джона поскорее сменить
— Как по-твоему, мы не зря пригласили Габриэля Фауста? — спросил Рей.
— У него рекомендации уже из задницы торчат.
— Боюсь, Зельда у него тоже скоро из ушей полезет. Не говоря уж о заднице.
— Разве любовь не прекрасна? — ущипнула его Лора.
— Зельда выставляет Фауста напоказ, словно трофей.
— Брендан Кроу изучал его досье, долго разговаривал с ним, — напомнила Лора. — Он сказал, что Фауст — настоящая находка.
— Просто Кроу подобрал самое простое решение к тому списку картин.
Заказать совершенные копии, ничуть не уступающие оригиналам. Фауст в этом прекрасно разбирался — еще один плюс. Нат получит изображения радостных тайн Розария, и новый фонд приступит к работе. Лора вдруг поймала себя на мысли, что они с Реем рассматривают решимость Ната добавить «Приют грешников» в список своих достижений как очередную причуду, словно начальник вдруг задумал собирать старинные машины или реликвии времен Гражданской войны.
— Слава богу, у нас есть Хизер, — заметила Лора, поднимая стакан.
Ее бывшая однокурсница всегда была очаровательна в своей серьезности, но все же Лора удивилась произошедшей в ней перемене. Хизер подчинялась Рею, но Лора вроде как тоже занимала более высокое служебное положение. Так почему же она, разговаривая с Хизер, чувствовала себя подростком? Весь ее авторитет, следствие успешной карьеры в качестве правой руки основателя «Эмпедокла», в присутствии Хизер улетучивался. Как это объяснить? Добросовестная, надежная, старательная, Хизер при этом была словно не от мира сего. Она обратилась в католическую веру.
— Хизер, а я всегда считала тебя католичкой.
— Порой мне самой кажется, что я такой родилась.
И улыбка, та самая улыбка. У любого другого Лора посчитала бы подобную улыбку снисходительной, однако Хизер понятия не имела о хитрости и закулисном коварстве, свойственных сотрудникам любой организации. Поначалу Лора сомневалась в приятельнице, поскольку человеческая изворотливость не знает границ, но в конце концов приняла чистоту Хизер как неоспоримый факт. И разумеется, не стоит забывать о долгих бурных душеспасительных беседах Хизер и Игнатия Ханнана. Ну, бурными они были, по крайней мере, со стороны Ната. Узнав, что лестница к духовному совершенству состоит из множества ступенек, тот преисполнился решимости подняться на самый верх. И Нат обсуждал с Хизер планы устройства «Приюта грешников». Больше того, он предложил ей возглавить фонд.
— Она отказалась, — признался Нат — для него это стало еще одним открытием.
Новой организации предстояло стать корпоративным подразделением «Эмпедокла» — некоммерческим, и Лора с Реем тщетно пытались понять, зачем оно вообще нужно. Спрашивать у Ната они опасались, чтобы не нарваться на очередную проповедь — не елейное нравоучение, а четкое, словно бизнес-план, наставление.
— Почему бы Нату просто не вступить в общество Трепанье? — поинтересовался Рей.
— Потому что оно не принадлежит нашему святому Игнатию.