Третье пророчество
Шрифт:
Среди таких активных поклонников были, правда, и особенно нагловатые, которые простым вопросом про жизнь не довольствовались. Порой они подходили к какому-нибудь телеведущему, одиноко сидевшему за столиком, молча подсаживались к нему и тяжело вздыхали:
– М-да... Видел я тебя на прошлой неделе, Леха! Как-то ты выдохся... Как-то у тебя ушел кураж, не замечаешь?..
Телеведущий ошалело смотрел на непрошеного гостя и молчал. Гость понимал это молчание как полное согласие со своим мнением, подбадривающе кивал ведущему и говорил:
– Ничего, это пройдет... – А потом задорно предлагал: –
Обидевшись на отказ выпить, активный поклонник возвращался в компанию своих друзей и небрежно присаживался с отсутствующим видом.
– Ты чего, знаком с ним? – спрашивали изумленные друзья.
Поклонник неопределенно качал головой, как бы не отрицая такого предположения.
– И о чем вы говорили? – возбужденно интересовались друзья.
– Да так, – загадочным голосом отвечал активный поклонник. – У нас с ним давние разговоры...
Вот в этом кафе в Останкино и сидела роскошная Ирина Протопопова, одним глазом бдительно посматривая на главный вход в ожидании Николая Дмитриевича. Эта женщина не из тех, кого нужно долго искать глазами, подумал с привычным уже восхищением генерал, сразу обнаружив Ирину среди многочисленных обитателей кафе. Она сидела за крайним столиком, но почему-то казалось, что теперь самый центр всего кафе переместился именно в этот край.
«Вот что такое гвардия», – с уважением подумала Протопопова, заметив в руке генерала маленький изящный букет. Пожалуй, она не могла припомнить ни одного случая, когда Николай Дмитриевич явился бы к ней без цветов. За исключением только их самой первой встречи, но тогда явилась она к нему, а не он к ней.
– Как звездная жизнь?
«А теперь гвардия обязательно поцелует даме ручку», – с удовольствием подумала Протопопова, и генерал тут же наклонился к ее руке для поцелуя.
– Звездим потихоньку, – ответила она и не смогла удержаться: – Все-таки в мужчинах вашего поколения есть особый шарм. Потомкам он, увы, не передался.
– Тебе ли жаловаться, деточка? – улыбнулся генерал.
– А что? Так, перебиваемся чем Бог послал, – кокетливо улыбнулась Протопопова.
...Вот что его всегда профессионально останавливало в слишком красивых женщинах, так это совершенно лишнее внимание окружающих к собственной персоне. Николай Дмитриевич отчетливо ощутил сейчас на себе чуть ли не с десяток взглядов, которые доброжелательными назвать было трудно. Еще бы, приплелся какой-то старый хмырь и теперь на глазах у общественности посягает на общенародное достояние, которым, безусловно, являлась Ирина Протопопова.
Стервозная телекрасавица, конечно, прекрасно понимала и его переживания, и смысл окружавших их взглядов. В такое положение они попадали уже далеко не в первый раз. И, как всегда, она постаралась ситуацию обострить еще больше. Протопопова придвинулась поближе к генералу, обняла его одной рукой за шею и приникла к уху, страстно зашептав:
– Мой генерал, вы приехали с заданием? Кого мне нужно убить и как? Зарезать или пристрелить?
Скрипнув зубами, Николай Дмитриевич с трудом сохранил спокойное выражение лица и тихо сказал:
– Что же ты делаешь, деточка? Зачем тебе это?
– А пусть подергаются немного, – невозмутимо
– Насчет бойфренда, конечно, спасибо за комплимент... – с легким смущением сказал Николай Дмитриевич. Злиться на нее было невозможно. Во-первых, на нее вообще никогда невозможно было злиться. А во-вторых, уж к этим ее шуточкам он привык давно – собственно, с тех пор, как она их стала себе позволять в отношениях с ним.
– А вдруг вас уже сфотографировали? Тайком? – Она сделала испуганные глаза. – И завтра во всех газетах, представляете, вы и я! «Последняя любовь Ирины Протопоповой»!
– Скорее уж последняя любовь пожилого бойфренда, – не так уж весело пошутил генерал и вдруг осекся. У входа в кафе показался вдруг не кто иной, как Женя Линдерман собственной персоной. За топ-менеджером интимных интриг следовала небольшая, но почтительная свита. Как это часто бывает в похожих ситуациях, взгляды генерала и Линдермана тут же пересеклись, и топ-менеджер заметно вздрогнул. Он инстинктивно слегка поклонился Николаю Дмитриевичу и прошествовал дальше в поисках свободного столика, но походка его после такой неожиданной встречи заметно изменилась. Вместо той царственной поступи, с которой он вплывал в кафе, Женя теперь мелко засеменил вперед, чем несколько удивил свою свиту.
Протопопова моментально отследила взгляд генерала и ехидно присвистнула, опять повернувшись к нему:
– Ого, ничего себе бойфренд! Хотите сказать, что вы знакомы с этим типом?
– А ты его тоже знаешь? – недовольно спросил Николай Дмитриевич.
– Господи, да кто же его не знает, прохвоста такого?! – чуть не всплеснула руками Ирина. – Можно сказать, живой укор Уголовному кодексу.
– А что он, кстати, здесь делает?
– Работает, – пожала плечами Протопопова. – Роет свои крысиные ходы.
– В каком смысле?
– В смысле ищет, кому бы впихнуть денег за то, чтобы засветиться во всероссийском эфире.
– А я думал, он известности не ищет, – удивленно сказал Николай Дмитриевич.
– Ошибаетесь, еще как ищет. Так и мечтает, когда его наконец причислят к медиалицам. Насколько я знаю, ему сегодня крупно повезло. Удалось сторговаться с программой... – Ирина хитро улыбнулась, назвав известную фамилию ведущего.
– И как же его там подадут?
– Красиво, с приправами! – хихикнула Протопопова. – Как сводника, конечно, как его еще можно подавать...
– Постой, так он же деньги платит...
– Конечно, платит. Кто же его тут бесплатно будет показывать?
– Так его же сводником назовут. Или там сутенером. А он за это платит?.. – опять не понял генерал.
– Все верно, мой генерал! И сутенером его назовут, и сводником, а он будет платить за такой великолепный пиар, потому что бесплатно его вообще никак не назовут и не покажут.
– Что-то я не понимаю ваши правила игры.
– Да это не наши правила, это его правила, – охотно пояснила Протопопова. – Его любой скандал устроит, ему все равно. Это вот вы обидитесь, если вас сутенером в эфире назовут...