Третье пророчество
Шрифт:
Другое дело, у тролля теперь прибавлялось забот: предстояло еще отследить маршрут второго похищения Волковой и вовремя вмешаться, чтобы в конце концов вернуть себе эту сверхспособную девицу. И первоочередной задачей здесь было не допустить того, чтобы Потоцкий сразу вывез ее в Россию. Второй раз выкрасть оттуда Волкову троллю уже явно никогда не удастся. Впрочем, это уже все были проблемы технического порядка. Главное, что при этом снималась основная головная боль – американцы. Потерять раз и навсегда эту Волкову тролль рисковал только в двух случаях – если ее заполучат американцы или если она окажется в России. Значит, ему предстояло сделать все возможное, чтобы не допустить ни того ни другого.
Ингела
За несколько часов до того, как полицейская машина Боргнэса приехала на рыбацкую ферму, Эрик Густавссон распрощался с Ингелой и Потоцким и покинул резиденцию на Холменколлене. На этот раз он уселся не в свой традиционный «вольво», а в мини-автобус с плотно зашторенными окнами. Это был передвижной пункт технического контроля Бюро, оборудованный по последнему слову техники. Тролль велел водителю проехать два квартала и свернуть в переулок. Потом он включил все мониторы и приготовился любоваться прямой трансляцией из своей резиденции. Честное слово, эта лихая норвежская девица нравилась ему все больше и больше! Он с одобрительной улыбкой проследил за тем, как Ингела, оглядевшись по сторонам, насыпает в кофейник какой-то порошок. «Надеюсь, не яду она им сыплет», – не без иронии подумал он при этом. Затем на другом мониторе тролль увидел, как Ингела выходит из дома и приближается к машине со скучающими охранниками. Вот она приглашает их войти в дом, чтобы выпить чашечку кофе и взбодриться. «Сейчас вы точно взбодритесь, ребята!» – хмыкнул тролль. Дождавшись, пока охранники выпьют кофе, тролль посмотрел на часы и засек время. Интересно, сколько им понадобится, чтобы уснуть? Через четверть часа оба охранника полулежали в креслах с отвисшими челюстями и натужно храпели. «Умница, хорошо хоть яду не дала!» – одобрил тролль. А вот в зале показался наш друг Потоцкий, окинул внимательным взглядом спящих охранников и последовал к выходу вслед за Ингелой. Теперь они садятся в ее голубенький «пежо» и благополучно отбывают на свою тайную операцию. «Очень хорошо!» – подумал тролль. Вскоре он вернулся в резиденцию и принимал сообщения от своих наблюдателей уже в более комфортной обстановке.
Какое-то время все еще шло по плану. А вот потом начались неожиданности.
30
– Не понял, – сказал Николай Дмитриевич.
– А чего ты, собственно, не понял? – мрачно ответил ему коллега-генерал. – По-моему, все очень даже понятно.
Оба они руководили операцией, которая шла сейчас в Норвегии, и только что выслушали последний доклад о сложившейся оперативной обстановке на линии огня.
– Кто угодно, только не он, – сказал Николай Дмитриевич. Голос у него при этом был подавленным.
– Остынь, все через это проходили. «Кто угодно, только не он»! – передразнил коллега. – Я тебя давно предупреждал, Коля, эти эксперименты до добра не доведут. Я, конечно, не знаю, кем он был, этот твой малый. Но мне довольно того, что ты взял его в дело со стороны.
– Что
– То и значит, для нас его больше нет, – спокойно сказал коллега. – Если ты по-прежнему не желаешь ничего понимать, почитай еще раз.
Он бросил на стол последнюю сводку из Осло.
– Что же ты так торопишься-то, Роман Владимирович? – покачал головой Николай Дмитриевич.
– По-моему, я уже никуда не тороплюсь. По-моему, уже приехали, тебе не кажется?
– А что, собственно, произошло?
– Ну, знаешь!.. Хочешь, я тебе заново перечислю, что такого, собственно, произошло? Изволь! Сначала твой человек получает приказ об окончании операции. Он исполнил приказ? Он вернулся в Москву?
– Нет.
– Хорошо, то есть ничего хорошего. Но пойдем дальше. Наши люди посещают эту самую рыбацкую ферму, потому что вычисляют адрес по материалам, изъятым в офисе бюро Густавссона. Но Волковой они там уже не находят. Кто еще мог знать про этот адрес? Только твой малый. Странно, правда? Тебе и этого мало? Мне бы уже было достаточно. Но есть ведь еще удивительные факты, которые не оставили бы сомнений даже у слепой и глухой мартышки! Предварительное наблюдение, установленное за фермой, показало, что там твой человек побывал не как-нибудь, а в компании с полицейскими, на полицейской машине! Коля, неужели и этого тебе недостаточно? Слушай, я понимаю, как это все тяжело, я понимаю, что это твой человек, но наберись ты мужества, посмотри правде в глаза.
– Пока еще ничего смертельного я не услышал, – невозмутимо заметил Николай Дмитриевич. – То, что он не вернулся вовремя в Москву, ничего не значит. Связь с ним крайне затруднена, какие там новые вводные могли у него появиться, мы здесь не знаем. Он принял самостоятельное решение исходя из ситуации. Такое право у него было.
– И кто же ему его дал?
– Я.
– Не много на себя берешь?
– Сколько выдержу. Теперь дальше. То, что он приехал на ферму на полицейской машине... или его привезли туда на ней – этого мы пока с тобой не знаем, – тоже ничего еще не доказывает.
– Ну хорошо, хорошо, допустим. Хотя я лично никаких вариантов пока не допускаю. Но последний-то эпизод! С американцами! Тоже ничего не доказывает?!
– С последним эпизодом я пока еще не разобрался, – честно сказал Николай Дмитриевич. – Но не разобрался, Рома, это не значит сделал вывод. Это значит, что нужно еще думать.
Последний эпизод, касавшийся зафиксированной встречи Потоцкого и Волковой с американцами, установленными как кадровые сотрудники разведки, действительно особого оптимизма не внушал. Но Николая Дмитриевича смущала в этой встрече какая-то неестественность. Со стороны Потоцкого это было все равно что засветиться в обнимку с Люсей Волковой перед входом в посольство США в Осло.
– Ты, Роман Владимирович, не забывай, что без этого парня мы бы вообще сейчас не узнали, где находится Волкова.
– Я и не забываю. Только что это меняет? С кем не бывает – был хороший парень, служил интересам родины, а потом устал, стал уже не очень хорошим, тут ему еще немалых деньжат предложили и безоблачную жизнь. Не исключено, что вместе с той же нашей Люсей Волковой. Девица эффектная, пальчики оближешь. И будут они теперь жить-поживать и добра наживать где-нибудь, скажем, в Атланте. Почему бы и нет?
– Ты уже и Волкову в перебежчики зачислил? – зло поинтересовался Николай Дмитриевич. – А ты не подумал, чего же им тогда ее топить в Турции пришлось, чтобы к себе вывезти? Почему же мирно не смогли договориться?
– А это как знать, пришлось им ее топить, или это она сама к ним золотой рыбкой нырнула, – поднял палец Роман Владимирович.
– Побойся Бога!
– Бога я боюсь, – согласился Роман Владимирович. – Ты зря так на меня пыхтишь, между прочим. Я нашей конторе точно так же необходим, как и ты.