Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством
Шрифт:
Что Столыпин думал переменить? Административный строй России, а не политический. Он хотел переменить механизм управления. С этой точки зрения он и Думу рассматривал лояльно, как то, что должно теперь постоянно быть в управляемой России. Его газета «Россия» — собственный его, личный официоз — писала: раз нам нужна Дума, значит, в ней нужны правые, левые и центр — иначе какая же Дума? Столыпин хотел провести реформу местного управления, но наткнувшись на яростное сопротивление консервативного дворянского аппарата, потерпел полную неудачу.
Наконец, была его полная личная неудача с царем. Убийству
Речь шла о краеугольных основах государственного мышления России. В государственной философии абсолютизма сохранение общинного строя стало социальным принципом. Фронт врагов Столыпинской реформы был так велик, что даже среди кадетов у нее были противники. А крестьяне отнеслись по-всякому. Среди монархических крестьян многие были решительно против реформы.
Столыпин не пытался менять политический строй, но управляемую Россию изменить попытался. Рядом с абсолютизмом царя он создал абсолютизм правительства и на этом пути потерпел финальную неудачу. Были столыпинские губернаторы, люди в администрации, которые понимали необходимость нововведений, но таких меньшинство. Достаточно посмотреть галерею лиц глав правительства после Столыпина и до конца существования монархии, чтоб понять, кто был империи «социально близким».
Машина империи продолжала вертеться на старом ходу. Во многих губерниях о Думе и не знали, люди на управлении сидели прежние — обновить административный аппарат Столыпин не смог.
85. Существовало ли государство в Российской империи? Казенная модернизация: организации или институты?
— То, что звалось «государством» в старой России — это очень своеобразная властная архаика. Открытая возможности использования любых новаций, иногда даже с опережением европейских. В России действовало громадное так называемое казенное хозяйство. Например, железные дороги рядом с частными. Хотя у Витте и частные были полуказенными — как все его «железнодорожное правительство», с типовой фигурой железнодорожного генерала.
На казенном деле зиждилась модернизация и индустриализация России. Заложенная с конца XIX века комбинация строительства железных дорог, гигантских займов и скороспелого создания отраслей промышленности, которые обеспечивали работой строительство. С успешным привлечением иностранных капиталов. Колоссальная социально-финансовая утопия — связать Империю путейскими обручами. И перестроить, не меняя уклада жизни в помещичьем хозяйстве, не конфликтуя с дворянством. В каждом месте страны распадается архаика — а сквозь глухомань и распад тянут Великий сибирский путь на вполне американском уровне. И во всем, что возникает — Донбасс с знаменитой Юзовкой, машиностроительные заводы, Баку, — как-то участвует казна. Во внешней экспансии закладывались оригинальные вещи. Скажем, в Манчжурии возникла комбинация из железной дороги и Русско-Китайского банка. В котором был французский капитал, но преобладали
Режим власти, который внутренне себя изжил, легко шел на новации. Другой вопрос: в какой степени те затрагивали фундамент повседневности и как на ней отражались? Все строилось на зыбкой фактически негосударственной основе.
Внутренние накопления шли на военно-административную машину и финансовую поддержку дворянства, особенно петербургского. Так называемый ипотечный кредит занимал непомерное место в российских финансах по сравнению с другими странами. Интерпретировать обращение России к иностранным биржам в терминах «полуколониальной зависимости» глупо — а на чьи деньги выросла Америка? Но все сильней затруднения в развитии внутренней производительности, которая дала бы возможность справляться с долгами. Вернуть долги предполагали путем колониальной экспансии в Азию.
— Тогда меняется знак вопроса — «насколько развитие проникало внутрь». Ведь можно счесть, что оно слишком уж проникало внутрь фундамента Империи, подтачивая ее и дестабилизируя. Разве нормально, чтоб при таких масштабных успехах возникло столь черное их отражение в публичном сознании? Даже в сознании самих же чиновников. Империя ведь была еще и культуртрегерская махина. Просвещение входило в ее программу как то, от чего она не могла отказаться.
— Это верно, конечно. Какие имперские амбиции без европейских связей! Я уже не говорю о династических узах, их переплетениях.
У нас неверно изображают упадок старой России и ее внутреннего вырождения. Он шел не плавным понижающим трендом — ниже, еще ниже… Он шел рывками, и конец XIX века — время, когда Россия вновь, причем успешно, притязала на роль мировой державы. Пока путейцы Витте связывали Империю, ее экспансия шла во все стороны: Персия, Китай. С доминирующей идеей — средствами дипломатии заготовить рынки для русского капитала и промышленности на будущее. Саму экономику при этом форсировали. Процесс был скоропостижный, а с конца XIX века стал обвально быстрым. Цель — успеть модернизировать производство, не останавливаясь ни перед какими займами, покуда крестьянин все терпит.
Грандиозный проект! Крещендо с невероятным промышленным бумом 1890-х го дов, вдруг оборвавшимся в кризис — первый для России всеобщий кризис. Империя входила в глобальные циклы, но именно по России и Штатам кризис 1900-го ударил сильнее, вызвав большую растерянность. Набрав успехов сверх меры, империя растерялась — начинания обернулись убытками. Все эти бесконечные ссуды Государственного банка грюндерским предприятиям, дворянство, привыкшее к легким деньгам из воздуха. С другой стороны, химерическая затея заготовки колоний «впрок» обернулась для России Англо-японским союзом и Русско-японской войной. Столкнув в революцию 1905-го, после которой процесс глобализации России надолго замер и ушел внутрь себя.
Столыпин был против внешней экспансии. Противился он и модернизации армии в крупных масштабах. Знал, что нужно выиграть время для переустройства России, бегом наперегонки с революцией. Азартная политика.
— Получается, что государство в России выполняло функцию корпорации — новаторского предприятия с глобальными функциями, отчасти даже негосударственными. Империя у тебя что — инструмент мировой конкуренции?
— Монархическая династийная власть, сугубо архаичная, унаследовала заложенную в нее Петром узурпацию хозяйственно-распорядительских функций. Включая инновации с их необходимыми ломками.