Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
Глянув на доску, бедная Ирочка ужаснулась — кривоногие синие значки сползались со всей доски к центру, нужно было что-то делать. Отчаявшаяся девушка стала чёркать фломастером, появившимся откуда-то в руке, перед самым носом у рисованных насекомых, но они уворачивались, пищали.
— Она же не умеет писать! — радовалась зловредная Марго. — Хватайте её!
И тут случилось самое страшное — кто-то стал хватать за ноги. Крича, бедная Ирочка полезла на стол, но этот кто-то: большеголовый, рогатый, — тот самый «фавн»! — не отставал, разевал челюсти…
Визжа
— Саша, убери его! — истерически завопила Ира.
— Не нужно пугать себя, девушка, он добрый. И трогать не будет совсем, — сказали сзади. Приятный голос и акцент приятный. Но всё-таки…
— Ну да — не станет, — пробормотала с опаской Ирочка, забираясь на скамейку с ногами и устраиваясь на спинке, как на жёрдочке — подальше от лобастой головы. — Ещё как станет, когда такой рогатый.
— Извините, — виновато проговорил приятный голос, — в парке нет никого, я подумал. В рабочее время сюда приходят редко всегда. Я заглянул — людей нет, проверил. Вы закрываетесь здесь? Прячетесь?
— Я-а-а… — протянула Ирочка, собираясь сказать честно: «здесь сплю», — но как-то так само собой вышло другое, — здесь размышляла.
И она покосилась на собеседника, пытаясь определить его реакцию на это весьма сомнительное заявление. Ничего, кивает. Невысокий, худой, в белых одеждах. Волосы короткие чёрные торчат над залысым лбом. Лицо узкое… «Где-то я его видела! — мелькнуло в голове, и тут же вспомнилось — Тот самый, который бежал по коридору с большущей бумагой. Саша его назвал как-то».
— Кацуми Ватанабе, — отрекомендовался, кланяясь, новый знакомый, мягко отстранил «фавна», лезущего на лавочку; сел; ловко подвернув полы своей бесформенной хламиды, висевшей на нём, как на вешалке; поднял подбородок и только после этого продолжил:
— Кибернетик, математик и программист.
— Ирина Волкова, — представилась Ирочка, страдая, что не может добавить к имени ничего, кроме неуместного в такой ситуации титула: «жена Саши Волкова, бывшая принцесса Грави».
— Вы сестра Александра Сергеевича? — уважительно поинтересовался Ватанабе, имя и отчество Волкова выговорив с большим трудом.
— Нет, я его жена.
— Ох, извините, я не знал, — вскочив с места, извинился Ватанабе.
— Ничего, — Ирочка улыбнулась, ответив на очередной поклон. — Вы садитесь.
— Да-да, извините, — сказал вежливый собеседник и покорно присел на краешек скамьи. — Знаете, со мной не в первый раз такое было всегда. Стоит мне заговорить с красивой девушкой, как она замужем тут же оказывается известно. Сразу.
Суть услышанного дошла до Ирочки не мгновенно, лишь по выражению лица собеседника она поняла, что сказанное нужно считать комплиментом. Впрочем, новый знакомый тоже понравился бывшей
— И «фавна» все девушки почему-то боятся сильно и не любят совсем, — огорчённо посетовал неудачливый в любви кибернетик, поглаживая бычью голову своего несимпатичного питомца. — А он добрый, только — как это? безумный? Нет, не так. Он глупый пока что. Очень.
— Говорить не умеет? — заинтересовалась Ирочка и тоже с опаской потянула руку — погладить. «Фавн» немедленно подставил лоб.
— Нравится ему! — Ватанабе широко улыбнулся. — Этому я его уже научил давно. Очень. Но говорить не умеет. Зачем? Его дело — искать, а не разговаривать. И находить. Но пока и этого не умеет. То есть, искать он умеет, но находит не то совсем. Как по-русски его называют? Бездельник? Саботажник? Дармоед?
— Ну, он хоть ничего не ест, — Ирочка погрустнела, переживая собственную бесполезность. — И потом, как это — зачем уметь говорить? Вам же нужно его учить! По-моему, лучше всего учить на словах, или… Ну, по крайней мере, хотя бы по книгам.
— Это долго и — как это по-русски? — неэффективно очень, — ответил, кивая, кибернетик, — нам это нужно делать быстро, чтобы он («фавн» порскнул в сторону — похлопали его по лбу) всё понял сразу.
— Да нет, — возразила Ира, поднимаясь (нужно найти Сашу!) — не согласна я с вами. Он не может научиться взбираться на горы, если доставить его к вершине на вертолёте.
Ирочка стала увлечённо излагать главному кибернетику Весты свой взгляд на теорию обучения киберов, опирающийся на скороспелые суждения о педагогике, которые удалось почёрпнуть из недавних бесед с мужем. Ватанабе не перебивал, шёл рядом, выглядел заинтересованным. Это было приятно, потому что встречные узнавали его, раскланивались и давали дорогу. Или им просто хотелось быть подальше от «фавна», тёршегося у правой руки своего создателя?
— И ведь Арина же моя тоже сначала ничего не умела, только пересказывать сказки, а теперь о чём её ни спросишь…
— Я не понимаю, извините, — перебил Ватанабе, — кто такая Арина?
— Ну, я же вам говорю — моя электронная камеристка. А, вы ведь не знаете… Ну, есть такие штуки — они называются электронные камеристки.
— Почему не знаю? Я знаю. Когда работал у Лэннинга над кандидатской работой, он мне дал эту разработку, как пример обучающих себя алгоритмов. Ругал за то, что в программе много лишнего очень. Но… извините, а куда мы идём?
«Хотела бы я это знать!» — подумала Ирочка, оглядываясь. Круговой коридор. Кажется…
— Мы же так сможем попасть к этому… ангару где «Улисс»?
— Сможем, но нужно повернуть, — глубокомысленно изрёк Ватанабе, придерживая зарвавшегося «фавна». Потом покивал и добавил:
— Мы обходим этот коридор уже в третий раз кругом, мне показалось. Сюда, пожалуйста.
Ирочка послушно повернула на лестницу, и, чтобы забыть поскорее о хождении по кругу, напомнила:
— Вы говорили, что знаете мою электронную камеристку.