Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
— Зачем? — выкатил глаза Лосев.
— А вы вообще заговорщик и интриган. Вы метите на его место, — гаденько улыбнувшись, предположил Семёнов. — Свидетельствую здесь, что глава Сектора Планетологии, как мне доподлинно известно, покровительствует тайной деятельности и создал во вверенном ему секторе… Вы глазами-то на меня не очень! Являясь куратором вашего сектора…
— Господи, какая гнусь! — с тоской в голосе протянул Коротков.
— Вот именно гнусь! — подтвердил главный энергетик. — И эту гнусь здесь
— Да, Ваня, это, конечно, моя вина, — сокрушённо признал президент. — Не замечал просто, а когда заметил — их уже было много. И они многое успели.
— Ты что, Володя? — высказал всеобщее удивление Морган.
— Да, многое успели, и справиться с ними будет тяжело, — продолжал, обращаясь к Ивану Арнольдовичу, президент. — Как из щелей вылезли. Научное сообщество! Откуда же они такие взялись? Ведь обычные же были дети, Ванечка! Вот этого (президент глянул с отвращением на Семёнова) я ребёнком помню.
— А! — с облегчением вздохнул Гэмфри. — Я не сразу понял.
Главный энергетик, обманутый в своих ожиданиях, снова ощетинился и проворчал:
— И вы, господин президент, тоже потворствовали тайной деятельности.
— Потворствовал, — согласился Володя. — И действительно пришлось таиться, потому что я не знал, кому можно довериться. Тебя даже подозревал, Айзек.
— Что? — оскорбился главный кибернетик.
— Без тебя они не могли обойтись. Во-первых, система тотальной слежки, даже на дальних базах, даже на Ио, понимаешь? Во-вторых…
— Слежки? — переспросил Лэннинг, выставив вперёд свои бакенбарды. — Ты что-то путаешь, какая может быть у нас слежка?
— Может быть, Айзек, потому что есть. Правда, Роман Анатольевич? Я только сегодня понял. «Улисс» прибывает на Весту. Роман Анатольевич в это время спешит на заседание. Но сразу же после заседания он и кое-кто кроме него оказываются в курсе дела. Я вылетаю в Аркадию. Через полчаса меня атакуют, причём координаты «Птички» известны кому-то с такой высокой точностью, что…
— Но я ничего об этом не знаю, — беспомощно проблеял Лэннинг, озираясь так, будто именно его обвинили во всех смертных грехах сразу.
— Да-да, Айзек, ты не знаешь. Я буквально полчаса назад разобрался окончательно, когда услышал от тебя, Лёша, о том, как вы тут без меня обсуждали ввод в эксплуатацию новой энергетической станции.
— Но я всё-таки не понимаю! — помотал головой главный кибернетик. — Какое отношение энергостанция…
— Посмотри на Рому, — громко шепнул ему Харрис. Да, действительно, вид у главного энергетика был такой, что комментарии оказались излишними.
— Но что же тут понимать, Айзек? — Володя улыбнулся одними губами, следя за выражением лица Семёнова с пристальным вниманием игрока в покер, только что удвоившего ставку. — Под видом новой энергостанции на Марсе построена и введена в эксплуатацию
— «Арес»?! — выдохнул Лэннинг. — Они запустили его?
— И тоже в обход Центрального Комитета, — подтвердил президент и кресло его, чуть отодвинулось от стола, как будто игрок в покер откинулся на спинку стула, чтобы скрыть выражение лица, но не терять из виду лица противника.
— Не в обход, не в обход, — запротестовал Семёнов. — Мы проголосовали сегодня.
— Только за энергостанцию, — перебил его Лосев. — Планетарная Машина не рассматривалась. Я не говорю уже о вашей фискальной затее. Но… Володя, кое-чего я по-прежнему понять не могу. Я смотрел документацию — энергостанция у нас на северном полюсе. Как тогда объяснить…
«Чёрт тебя дери, Лосев, — обозлился президент, — язык у тебя!»
Надо было отвлечь внимание, и в этом президенту неожиданно помог Евграфов, до сих пор державшийся в тени.
— В обход или не в обход, — отчеканил он, поднимаясь, — но Планетарная Машина построена, запущена и находится под нашим контролем.
На костистое восковое лицо Евграфова легли блики света потолочных ламп, тени у крыльев его носа заострились. Он помолчал, ожидая взрыва возмущения, и продолжил, не дождавшись:
— Власть во Внешнем Сообществе де-факто перешла к нам, решение, которое вы тут примете, практического значения не имеет. Альтернатива у вас есть: вы можете подчиниться неизбежности, и тогда для вас найдётся место в новом комитете, или же не подчиниться — но тогда вам придётся уйти. Я обращаюсь сейчас к каждому из вас лично, решите для себя.
Семёнов издал вдруг странный скрежещущий звук. Все, включая Евграфова, глянули на него — он читал что-то на экране своего гравитона.
— О, и мне что-то пришло, — буркнул Балтазаров и полез в карман.
— Что такое, Рома?! — резко спросил докладчик, чьё выступление было прервано на самом эффектном месте.
— Открытое письмо. Циркуляр. Все получат, — полуобморочным голосом отозвался главный энергетик.
— Что за шутки? — окрысился претендент на роль диктатора.
— Это не шутки, дорогой вы наш и любимый, — сияя улыбкой, отозвался Лосев. — Ребята слушали прения, у них созрел ответ.
— Лёшка, этого даже я не понимаю, — пробормотал Владимир Борисович.
— Вы что, транслировали заседание?! — еле выдавил из себя Семёнов.