Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
— А нам от ребят скрывать нечего, — откровенно веселился Алексей Мстиславович.
— Кто такой этот Житомирский… мм-м Михаил? — осведомился, справившись с дыханием, главный энергетик и повернулся к Людмиле Александровне.
— Мишенька?! — визгнула та. — Что он там написал?!
И Людмила Александровна лихорадочно зашарила в сумочке в поисках собственного гравитона.
— Не трудитесь Люсенька, я зачитаю, — с улыбкой довольного кота сказал Лосев. Вот слушайте: «В Центральный хм-хм… это можно пропустить, хм-хм, от лица… и так далее… Вот: требуем
— Причём здесь эти стекляшки? — спросил, с удивлением подняв мохнатые брови, Балтазаров. — Люсенька, может быть, вы что-нибудь понимаете?
— Приостанавливаем добычу иолантов, — повторил Лосев, — а накопленный с начала года запас оставляем в своём распоряжении. В случае невыполнения наших требований рудники планетологической станции Ио будут уничтожены.
— Людмила Александровна, что вы на это скажете? — просипел главный энергетик.
Ничего не могла сказать Люсенька, только раскрывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.
«С иолантами, значит, тоже что-то нечисто, — подумал Володя. — Почему их всех это так тронуло? Откуда Мишка знает?.. А! Саша что-то такое писал мне. Значит, от Саши. Что-то Саша на Земле разузнал об иолантах. Ага. Блефовать, так уж напропалую». И он ответил вместо Житомирской:
— А что тут говорить? Ребята решили взять кое-кого за горло, и, мне кажется, это у них получилось.
— Чёрта с два! — ощерился Евграфов. — Ребята!.. Сопляки не понимают, что это всё для их же пользы!
— Вообще-то ребята привыкли, что работают они только во имя науки, а не ради какой-то там пользы, — вставил в виде справки Лосев.
— Науки! — театрально возопил Евгений Семёнович. — А что она им дала, эта ваша наука? Почётное право мариноваться в этих ваших консервных банках с гравиприводом? Подыхать в шахтах? Сушить мозги годами над вашими закостенелыми проблемами? Спать на семинарах?
— Да, Женя, — покивал Лэннинг, — я подозревал и раньше, что вы спите на наших семинарах, теперь уверен.
Но Евграфов не мог остановиться и совершенно не воспринимал иронию. Он довёл себя до глухого ораторского экстаза. Не говорил, а вещал:
— А мы можем предложить им энергетическое изобилие, жизнь в комфортабельных современных домах, отсутствие необходимости заботиться о хлебе насущном, радость…
— Я и раньше подозревал, Женя, — проговорил Лэннинг, повысив голос, — что умом вы не блещете. Пусть, думал я. Не получилось из мальчика учёного, может быть, станет когда-нибудь хорошим администратором. Я даже удивился, когда вас взял к себе в сектор президент. Думал, проглядел хорошего математика. Знаете, что плохо, Женя? Плохо, что вы спали на наших семинарах. Если бы дали себе труд слушать и пытались понять хотя бы часть…
Лэннинг осёкся, и спросил уже другим тоном:
— Я правильно понял, что «Арес» запущен?
— Да, — мстительно
— Я правильно понял, что именно последняя версия «Ареса» используется в качестве управляющей программы Планетарной Машины?
— Да-а… — протянул Евгений Семёнович, ища подвох. Но Лэннинг перестал им интересоваться тут же и обратился к президенту:
— Володя, у нас крупные проблемы. Если эти недоучки запустили «Арес» в том виде, в каком он есть на сегодняшний день…
— Что такое? — встрепенулся Семёнов и покосился на Евгения Семёновича. Тот только пожал плечами.
— Ну, говори же, Айзек! Что там с «Аресом»? — понукал Владимир Борисович, чувствуя неприятный холодок внутри. Если Лэннинг говорит, что есть проблемы, значит, есть крупные проблемы. Но когда он говорит, что есть крупные проблемы…
— С основной управляющей частью всё в порядке. Она отработана хорошо. В принципе, она очень похожа на последнюю версию, отправленную в позапрошлом году землянам. Но в техническом задании было закреплено, что «Арес» — энергетик. Мы сочли часть социальных сегментов и кое-какие мелочи лишними, поставили во главу угла именно энергетическую составляющую. За счёт этих изменений в программе появилась возможность оптимизировать когнитивную часть.
— Короче, Айзек, в чём проблема? — перебил его Харрис, давно проявлявший признаки нетерпения.
— Он совершенно асоциален. Если его запустили меньше суток тому назад, он сейчас учится. Сутки у нас есть, может быть и больше, не знаю. Сложно сказать точно. Но когда он в полной мере осознает, чего может достичь, управляя мощным гравитационным реактором, я… Я даже боюсь представить себе, чем это может для нас кончиться. Он заботиться только о производстве энергии и её потреблении, а на людей ему… Послушайте, Семёнов! Обработкой шпионской информации тоже «Арес» у вас занимается? Молчите? Хорошенькое дело…
— Но его же можно как-нибудь вы-выключить? — обеспокоилась Житомирская. — Ведь можно же? Рома, чего ты молчишь?
— Не думаю, что он даст нам это сделать, — процедил сквозь зубы президент.
— Кто не даст? — удивилась Люся. — Рома не даст? Ромочка, это будет так некрасиво с твоей стороны!
— Роман Анатольевич больше не главный энергетик, — рассеянно бросил президент. Его губы едва заметно шевелились, глаза были закрыты.
— Вы сместили его? — робко поинтересовалась Людмила Александровна.
— Люся, вы мешаете. Я пишу письмо. Его сместил «Арес».
— Кому ты пишешь, Володенька? — с тревогой спросила мужа молчавшая до поры Аня Волкова. В глазах её — мольба и отчаяние.
— Сыну, — коротко ответил президент.
Глава двенадцатая
Ждать лифта, чтобы подняться в рубку, пришлось долго — был всё время занят.