Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
— Ну что же, — добивался экспертного заключения Волков, — хватит этого?
— Хватит, — пробормотала истинная княжна, — чтобы купить половину небольшого княжества.
— Вот незадача! — отшутился капитан «Улисса», захлопывая крышку, чтобы вернуть Барбару к действительности. — Не буду пока покупать. В следующий раз прихвачу побольше безделушек, чтоб не размениваться на мелкие страны, да ещё и разделённые надвое. Уж если покупать, так большое и целое симпатичное княжество с видом на море. Забыл спросить, население входит в стоимость, или нужно как-то… э-э… исхитриться и заселить самостоятельно?
— Населению, Саша, — глядя на собеседника странно, проговорила Барбара, — обычно деваться некуда, приходится населять, раз так вышло. Вот возьмите. Этот перстень стоит целого княжества.
— Почему? — удивился
— Этот камень оправлен границами Южного Княжества, он — символ истинной княжеской власти.
— Чепуха какая-то средневековая, но я возьму, спасибо. Хоть, помнится, такие бирюльки приносили владельцам одни неприятности. Надеюсь мне самому… — бормотал Волков, пытаясь надеть подарок на палец, и осёкся, случайно заметив, как глядит на него Барбара. Второй раз уже за день глаза её напомнили о матери. Впервые это случилось, когда усадил бывшую княжну перед пультом «Улисса» и протянул ей наушники «Мнемозины» — считывать воспоминания. Попросил её: «Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь, — сидела, как на приёме у посланника! — и попробуйте вспомнить что-нибудь приятное, лучше из раннего детства». В тот самый момент она и глянула на Волкова так, что забыл, зачем давал ей наушники.
«Эмоции лезут, — одёрнул себя капитан и посмотрел на экран курсографа, — пора бы и о деле подумать. Минут через десять буду на месте, а ничего ещё… Что такое, почему так медленно?»
Бросив беглый взгляд на радар, он собирался отправить запрос автопилоту, как тот смеет так медлить, но сообразил, в чём дело. «Это, тебе не Марс, дяденька, атмосфера больно плотная, сильно греется корпус. Лишних десять минут погоды не сделают, зато есть время подумать, с чего начать. Джоан, когда прощалась, предупреждала, чтобы не пытался поразить воображение аборигенов техническими диковинками и образование не выпячивал. В Княжествах, мол, учёных не любят. Странное предубеждение, но в чужой монастырь… Учёные разные бывают, однако любому из них прикинуться безграмотным дурачком сложнее, чем полуграмотному недоучке выдать себя за учёного. Ну что ж, надо, значит надо. Интересно, как это у меня получится не похвастаться техникой? Явлюсь к ним в боте… Впрочем, там же море! Можно высадиться заранее, сделать вид, что к этой технике я лично никакого отношения не имею. Бот пусть себе идёт своим ходом — конечная точка автопилоту задана, — а я сойду над морем, пусть «Афина» меня подхватит. Можно будет даже сделать вид, что приплыл, а не прилетел — опуститься к самой воде. Комбинезон вымокнет, но это пустяки. Там июнь сейчас, полдень, солнце жарит… Что я говорю — там? Здесь! Вон берег уже, горы. Ну-ка, проверим, как «Афина» усвоила память княжны Дианы».
Саша, поглядывая искоса на гребень невысоких гор, напоминающий развалины крепостной стены, и полоску зелени у самой воды, едва шевеля губами, шепнул: «Афине: включить консоль. Активировать режим опознавания. Активировать режим ориентировки». Потом он ещё раз осмотрелся, ожидая, что программа узнает очертания береговой линии, но этого не случилось. «Ну, давай же! Нет, ничего знакомого не находит. Не может быть, чтоб я напорол с координатами — то самое место. Надо полагать, княжна никогда не видела этот берег издали и с большой высоты. Пора, господин эмиссар, высаживайся. Даже если и ошибся немного — можно местных расспросить».
Саша передвинул рукоять хода на минимум, чтобы не ударило воздушным потоком, снял фиксатор люка, открыл… «Ветерок. Прохладно здесь, не ожидал. Это вам не экватор, господин эмиссар. Холодновато будет в воду лезть, может, получится обойтись без купания? Всё, пошёл». И он шагнул из люка в двухсотметровую пропасть. Тёмно-синее, мятое, рябью подёрнутое покрывало ринулось навстречу, ветер рванул куртку, раздул на спине, но: «Режим левитации активирован», — вспыхнули перед глазами рубиновые буквы — «Афина» подхватила подзащитного, не дала упасть. Поползла перед глазами шкала альтиметра: «186… 185… 184…» — всё медленнее и вскоре остановилась. Капитан Волков, покинувший корабль против всех правил управления исследовательскими ботами, повёл головой вправо — нужно было развернуться так, чтобы видеть берег, — отметил про себя: «Ботик мой далеко уже», — и двинулся следом, снижаясь к воде.
Пусто на берегу. Узкая полоска пляжа, зажатая меж
— Ага, узнала, — довольно шепнул Саша и увеличил скорость, спустившись к самой воде. — А я уже беспокоился, не заблудился ли.
Лезть в воду смысла не было, ни у кого, похоже, прибытие эмиссара не вызвало ни малейшего интереса. Обогнавший своего капитана метров на двести бот шёл прямиком к волнолому, никакого шевеления на пляже и окрест не наблюдалось. Волков позволил себе расслабиться. Солнце приятно грело затылок, влажный тёплый ветер, шевеливший волосы, пропах водорослями, но к этому знакомому запаху примешивался другой, сладкий, дразнящий, не похожий ни на что аромат. «Жаль, богиня моя электронная страдает насморком и к запахам нечувствительна», — сокрушался Александр, пробуя на вкус разогретый полуденным солнцем воздух. «И на ухо бедняжка туга, вздохи волн и странные скрипучие шорохи для неё пустой звук. Придётся самому разбираться. Шуршит галька, видно уже — не песчаный пляж, а запах… Им займёмся позже. Ботик мой уже у волнолома. Кажется, это называется «причалить», а может быть и «пристать». Есть же и причалы, и пристани, но что-то я не помню, чтоб можно было примолиться, хоть подошёл мой бот именно к молу, который, если верить памяти Барбары, ещё и волнолом вдобавок. Твёрдая пятёрка тебе по пятибалльной шкале за приставание, кэп».
Автопилот, действительно, не просто подошёл к молу вплотную, но и повернулся к берегу открытым люком. Как раз в тот момент, когда капитан ставил ему высший бал за чистоту приземления, он, должно быть, проникновенно сообщал пустому сиденью, что полётная программа выполнена. «Зря только спрыгнул, — ругал себя за мнительность Александр. — Это всё Джоан виновата, сделала из меня…»
Чёрная тень выросла между зубьями набережной ограды, Саша мигнуть не успел, человек этот пал на колено, на плечо уложил нелепую трубу с шишкой на конце, похожую на переносной рефрактометр.
— Ты что делаешь! — заорал Волков, соображая, зачем этому чудаку понадобилось исследовать рефрактометром обычный бот, но звук его голоса отнесло ветром. Даже если чёрный исследователь услышал окрик, на его действиях это не отразилось никак. Хах! — пламенно дохнуло у него за спиной из прижатой к плечу трубы — Ш-ш-орх! — лениво вымахнула к боту чёрная дымохвостая головня, и… «Га-о… о-х!» Вздохнул басом, расцвёл огненно в открытом люке ослепительной красоты цветок.
Повисший в метре от воды капитан, раскрыв от удивления рот, проследил, как из люка харкнуло грязным дымом, как четырёхлапый зверёк, крутнув щупальцами манипуляторов, отвалил от мола, хлюпнул круглой головой в волны и стал тонуть.
— Дранг! Дранг! — зарычало что-то у ограды набережной. Оглушённый внезапным нападением Волков обернулся на звук. Оказалось, чёрный времени не терял. Оседлал неизвестный механизм о двух колёсах, пригнулся, — дрра-рра-аур-р! — чёрной тенью замелькал меж набережных невысоких столбов и скрылся за частоколом стволов прибрежной рощи.
До берега оставались какие-то метры, Саша одолел это расстояние мгновенно, однако скорости не рассчитал, споткнулся и рухнул коленями и ладонями в гальку. В ноздри ударил йодистый водорослевый дух, Волков вскочил на ноги — бежать к боту! — и чуть не упал снова — ехали, скрипя под ногами, окатанные волнами голыши. «Ч-чёрт, режим левитации отключился, надо было не на берег прыгать, а лететь к молу, может быть, успел бы ещё…» — думал капитан тонущего на мелководье корабля, неуклюже топча башмаками податливую спину галечного пляжа. В два счёта взлетел по выщербленным каменным ступеням на волнолом и ринулся к боту, думая на бегу: «Зря спешу, в кабине месиво, живого места нет. Если бы я, дурак, там был, «Афина» бы не позволила, отразила, а так… Бот зря потерял. А всё Джоан с её страхами. Нет, поздно. Напрасно только запыхался, кэп!»