Третий брак бедной Лизы
Шрифт:
– Ты, кажется, покорил мою маму, – как-то заметила Лиза, – хотя сделать это не очень просто. У нее крайне высокие требования к людям.
– Да? – польщенно улыбнулся Тихон. Покорять людей он любил – это Лиза тоже заметила.
В тот день произошли два события, на первый взгляд совершенно не связанные между собой.
В тот день Тихон и Лиза приехали на работу рано – предстояли сложные переговоры, из-за которых они уже спорили неделю. Тихон настаивал на самой жесткой позиции по отношению к клиенту, Лиза, со свойственной женщине мягкостью, гибкостью и тягой к тактическому разнообразию, склонялась к уступке.
– Ты пойми, – говорил ей в машине
Лиза, которая за прошедший год досконально изучила все тонкости этой работы и даже разработала программу, в рамках которой небольшие клиенты фирмы объединялись в пул и получали существенные скидки, спорила с мужем:
– Тиша, может, ты и прав. Но если смотреть на абсолютные цифры, то при самой небольшой, так сказать комплиментарной скидке, мы не теряем много денег. Потому что все остальное они будут заказывать у нас. Мы ведь даже можем поставить им такое условие. Но если сейчас закрутить гайки и даже не дать шансов людям – только мы их и видели.
– Да и фиг с ними. – Тихон надул щеки.
– Может, и фиг, – поморщилась Лиза, – но на улице не девяностые, когда конкуренции не было. Таких, как мы, предостаточно.
– Ну и что?! – упрямствовал Тихон.
– Действительно, ну и что?! – с иронией произнесла Лиза. Она не умела вести спор, где решающим аргументом становилось пресловутое «ну и что?!». К тому же она давно поняла, что нельзя сильно давить на мужа. В этом он всегда видел посягательство на его директорские полномочия.
– Нет, как скажешь, так и поведем переговоры. Я просто высказала свою точку зрения.
– Да, как скажу. – Тихон припарковал машину, вышел и, не обращая внимания на Лизу, прошел в офис. Это еще два года назад Лиза бы обиделась, поинтересовалась бы, что случилось, сейчас она просто не обратила на это вниманияе. Она привыкла, что в дурном настроении муж невежлив и даже груб. «Да, неприятно, но такой характер! Перевоспитывать бесполезно!» – утешала она себя, идя по офису и отвечая на улыбки подчиненных. Спустя три года года из «ну, понятно, жену пристроил» она превратилась в Елизавету Петровну, заместителя директора, к которой обращались в два раза чаще, чем к самому директору. Именно к ней шли с просьбами или повиниться. Она распутывала сложные человеческие конфликты, успокаивала обиженных клиентов и обнадеживала европейских поставщиков, перепуганных неадекватностью разозлившегося директора. В ее кабинете всегда были люди, а по ее лицу всегда можно было прочитать прогноз погоды на предстоящий рабочий день.
– Ребята, сегодня поменьше перекуров, у шефа сложные переговоры. – Она вошла в кабинет с серьезным лицом. Так, не нарушая субординации, не опускаясь до фамильярности и до заигрывания с подчиненными, она давала понять, что директор не в духе, а потому лучше всем заняться своими прямыми обязанностями.
Клиенты уже ждали в переговорной, но Тихон не спешил. Он вообще не утруждал себя соблюдением условностей, если человек был ему не интересен.
– Я готова, пойдем. – Лиза с бумагами уже стояла у его кабинета.
– Пойдем, – произнес Бойко, не двигаясь с места.
Лиза промолчала. Люди в переговорной ждали их уже более получаса. Тихон не спешил. Было видно, что время он тянет специально. «Господи, как же неудобно, там пожилые люди!» Лиза повернулась на каблуках и произнесла:
– Я пойду, неудобно, уже сорок минут ждут. Подходи, я их пока разговором займу.
Когда Тихон появился в переговорной, все вопросы уже были решены. Сроки поставок, условия, порядок – все, что не требовало участия директора, все это Лиза уже решила именно
– Тихон Михайлович, мы бы просили вас сделать нам уступку. Понимаете, мы ведь только начинаем. – Пожилой человек неуверенно улыбался. Лиза смотрела на него и понимала, что за этой фигурой стоит история многих мужчин, ровесников ее отца. В прошлом уважаемые люди – стабильная зарплата, уверенность в правоте своих действий и привычная жизнь, затем обвал и страх перед новыми временами. А возраст уже не тот, прежние навыки не нужны, молодые обгоняют и делают это безо всякого уважения. Между тем есть надо и кормить семью надо. Отчаяние и чувство собственного достоинства толкает туда, где все непонятно, а молодые волки рвут другу друга зубами. Лизе было жаль этих людей, и она старалась им помочь.
– Вы знаете, – после долгой паузы процедил с улыбкой Тихон, – мне вообще этот самый контракт не очень интересен.
– Жаль, а мы думали, что это выгодно обеим сторонам, – опять улыбнулся пожилой человек.
– Да нет, мы вон в Костроме всю больницу оснащаем, сами понимаете, какие там масштабы!
– О, конечно, это размах, мы с вами поэтому и хотели работать – вы на рынке давно, столько отзывов лестных… – Пожилой мужчина еще говорил искренне. Он принял такие, как ему показалось, условия игры. Поставщик сейчас немного повоображает, а потом смилостивится.
– Да, мы такие, – самодовольно произнес Тихон и кивнул Лизе. – Мне надо идти, заканчивайте переговоры. Я – против скидок. Это мое последнее слово.
Лиза опустила глаза; как всегда, ей доставалось самое неприятное – общение с обиженным человеком.
– Я поняла. – Она раскрыла свою папку.
…Через полчаса она сидела перед красным от возмущения Тихоном и пыталась объяснить случившееся.
– Тихон Михайлович, – Лиза на работе называла мужа по имени-отчеству, в особенности в минуты споров, – пойми – мы ничего не потеряли. Те двадцать процентов, которые мы им отдали, мы же забираем при поставках средств по уходу за тяжелобольными. Они их вообще не собирались закупать. Я уговорила. В итоге мы имеем контракт, подписанный со скидкой на двадцать процентов, контракт без скидок на комплектующие и третий контракт на эти самые средства по уходу, но подписанный уже с учетом цен следующего полугодия. Понимаешь?! Мы – ничего не теряем! Только выигрываем! Более того, подписав этот самый контракт в дальнейшем, они войдут в тот самый пул.
– Меня сейчас не интересует пул! – вспылил Тихон. – Не интересует! Проку от него немного…
– Неправда. Много. И ты сам это знаешь. – Лиза вдруг потеряла самообладание. Она никогда не спорила с мужем, как бы не прав он ни был. Здесь, в стенах компании, он был для нее начальником и она подчинялась всем его распоряжениям, никогда не перечила. Но сегодняшняя история показала абсурдность его решений, несправедливость суждений, и у нее лопнуло терпение.
– Неправда! Пул, объединяющий компании, – это нам выгодно и удобно. Пул – это значит, что каждые полгода мы имеем один выгодный контракт со множеством компаний. Раньше мы бегали за ними: «Купите у нас пипетки!». Они покупали, платили копейки, копейки растворялись. Теперь два раза в год у нас закупается два десятка компаний, деньги переводятся с одного счета, общей суммой. Мы эти деньги видим, и, более того, компании, входящие в этот пул, обременены обязательствами по отношению к нам – они не имеют права отсрочить заказ или платеж, они повязаны друг с другом, и это в конечном счете нам тоже выгодно! Мы стали, наконец, видеть эти копейки. Мы собрали их в кулак! – Лиза перевела дух. – И сегодняшний контракт – это не проигрыш в деньгах, это выигрыш с перспективой.