Третий Город
Шрифт:
— Бо…больно.
— Я знаю, дорогой. Но это хорошая боль. Прими ее как друга и она станет легче. — Хито на мгновение закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание, но тут же очередная волна боли прошла судорогой по телу. Лу взмолилась небесам, чтобы ему поскорее стало легче. Тяжело смотреть на страдания, даже если это посторонний для тебя человек.
— Я… я не могу. Хочу, чтобы это закончилось. Боюсь, я не вы..держу.
— Хито, послушай меня. Я обещаю, тебе станет лучше. Сейчас с каждой минутой ты залечиваешь свои раны, но ты напрягаешь тело, поэтому тебе очень больно. — Тот на несколько секунд замолчал,
— Ты кра…сивая. — Мужчина отвел глаза. Она улыбнулась.
— Давай так, Хито. Ты сейчас расслабишься и дашь боли пройти через себя. Просто дай ей течь. И когда ты справишься и встанешь на ноги, я тебя поцелую. — В глазах мужчины появился огонек жизни. Этого Лу и хотела. Она дала ему допить порцию ромашки, укрыла дополнительным одеялом, и он постепенно перестал дрожать. Погружаясь в сон, Хито прошептал. — Договор… — и заснул.
Наступила тишина. Лу позволила себе немного расслабиться, когда в крайнем ряду кто-то негромко ее позвал. Подойдя к парню, практически подростку, она встала на колени, наклоняясь к нему, чтобы расслышать его тихие слова.
— Мэм, я не знаю, нормально это или нет. У меня сильно кружится голова, и горло словно горит. — Он пытался говорить спокойно, но дрожь в голосе выдавала скрытое беспокойство. Лу, осмотрев мужчину, пришла к выводу, что это не похоже на действие Черной жизни. Она приложила руку ко лбу незнакомца, и понимание происходящего пришло само собой.
— Дорогой, да ты горишь. У тебя температура. Когда ты почувствовал себя плохо?
— Еще вчера вечером меня потрясывало, но я решил, что это нервы перед первым походом. — Лу ужаснулась, первый поход, и это в его возрасте?! Да у него еще щетина не огрубела.
— Я сейчас же схожу к Собиану, попрошу лекарство от температуры. Не переживай, это всего лишь легкая простуда. Я мигом. — Парень затих, кивнув, полностью доверившись незнакомке.
Лу действительно вернулась очень быстро, выпросив у Собиана лекарство от простуды, которое можно было бы принимать совместно с Черной жизнью, но когда вышла обратно на улицу, сильно удивилась, не найдя парня на месте. Осмотревшись вокруг, она заметила в отдалении движение. Схватив в руки юбки, Лу побежала в их сторону, не успев даже подумать, что будет делать, когда догонит.
Перегнав двоих солдат, которые волокли бедного больного парня, повисшего на их руках практически без сознания, она встала перед ними, упершись руками в бока, не давая им идти дальше.
— Что происходит? Он болен.
— Не твое дело, что происходит. — Лу, вздрогнув, обернулась. Ей удалось разглядеть темнеющий силуэт Дармы, который, присогнувшись, опирался о ствол сосны. Он говорил с придыханием, словно через силу.
— Парня надо вернуть в постель, у него температура. Куда вы его ведете?
— Вот именно… температура. — Дарма замолчал, шумно выдохнув воздух, что заставило Лу посмотреть на него, но ее внимание тут же привлек один из солдат.
— Если лекарство не действует, температура — это первый показатель заражения. Если его не изолировать, он может умереть и, вполне вероятно, восстать мертвецом.
— Такое уже было?
— Что?
— Были такие случаи в Форте?
— Нет, но…
— Глупости. Он сказал, что чувствовал себя плохо еще до похода. Это простая температура. Обычная
— Верните его. Ты отвечаешь. — Лу поняла, что последняя фраза обращалась к ней. Солдаты начали разворачиваться, но Лу, дав нагоняй за такое обращение, заставила их взять парня на руки и донести, как положено раненому солдату, а не приговоренному к казни. Когда солдаты отошли, Лу направилась к Дарме.
— Дайте мне вам помочь.
— Мне не нужна помощь.
— Врете сами себе. Нельзя все взвалить на свои плечи и при этом не согнуться от тяжести. — Лу приобняла Дарму за пояс, кладя его руку себе на плечи, отстраняя его от дерева. Тому ничего не оставалось, как опереться о плечи девушки. Это было неудобно из-за разницы роста, однако, даже такая поддержка придавала ему сил. Лу чувствовала, как напрягается его тело с приливом боли, при этом Дарма упрямо сжимал челюсти, не выдавая ни звука и не замедляя шага. "Упрямый осел" — подумала Лу. Она довела Дарму до госпиталя и передала в руки Собиана. Напомнила о том, чтобы командир выпил стакан ее отвара и ложился в кровать, на что Дарма упрямо фыркнул, но не успел ничего сказать из-за новой судороги.
Лу вернулась к своим прежним заботам и первым делом напоила больного парня взвесью порошка, полученного от Собиана. Она и не думала, что природные лекарства могут быть настолько сильными, но очень скоро температура стала спадать и дыхание солдата выровнялось. Боль не так сильно его мучила, и они тихонько перешептывались, окутанные ночным спокойствием. Большинство фонарей догорело, и Лу, решив не зажигать новых, затушила оставшиеся. Все еще практически полная луна, с небольшим убывающим краем, давала достаточно света, чтобы видеть необходимое.
Молодого солдата звали Боно, он решил пойти в войска Дармы, так как восхищался его личностью и мечтал защитить свою сестру, мать и невесту от мертвецов. В тайне он пытался быть похожим на командира, но не мог найти в себе той жесткости и стойкости, что присутствовала у Дармы с юношества. Лу посмеялась тихонько, заверив, что он хорош такой, как есть, и не надо быть ни на кого похожим. Шепнула тому на ухо, что даже лучшая копия хуже плохого оригинала, что заставило парня крепко задуматься. Через какое-то время он задремал, и Лу решила провести обход среди своих "птенцов", как она в тайне окрестила раненых солдат. Ухаживая за кем-то, привязываешься к нему, и Лу с заботой поправляла одеяла, и успокаивала проснувшихся.
Убедившись, что все тихо, она задумалась, что ей делать дальше. Пойти в госпиталь и лечь спать? А если здесь кому-то станет хуже? Ночной воздух становился прохладным, и девушка решила все же зайти в помещение за плащом, заодно взглянуть, как обстояли дела у Собиана и Дармы.
Ноги ныли, натертые от бесконечной непривычной ходьбы босиком, спину ломило от постоянных наклонов и этого проклятого платья, которое не давало расслабить спину. Завтра же она попросит Собиана дать ей мужскую рубашку. Длинные юбки то и дело путались в ногах, но, надо отдать должное, оберегали от холода.