Третий курс
Шрифт:
– Да какая разница?! Я как раз хотел сказать, что если и злился на кого тогда, то только на администрацию. Ясно ж было, что сама Рут ни в чем не виновата, просто так карта легла! Хотя за развал команды обидно было до жути…
– Ну, еще бы, – понимающе кивнул Соколов.
– Так что если кому тогда и показалось, что я был недостаточно приветлив, не обязательно записывать это на собственный счет! Да что там, даже после нашей злополучной игры и последующего разбора полетов все как будто было нормально: ну, поорали слегка друг на друга – с кем не бывает после тяжелейшего матча, да еще так
– Не знаю, наверное… – неопределенно проговорил Глеб.
– Вот! А она раздула трагедию… Так что сам видишь: каяться мне особо не в чем.
– И все-таки как поступишь?
– А, будь что будет! – махнул рукой Голицын. – С поклоном не пойду, но и третировать не стану. Сделаю вид, будто ничего такого не произошло. Постараюсь ближайшие десять дней быть идеальным командиром подразделения. Никакой предвзятости, порядок для всех один. Проштрафится – отчитаю, отличится – похвалю. А рапорт… Одумается и отзовет – слава Богу, заупрямится и решит довести дело до конца – ее право. Моя совесть будет чиста.
– Понятно… – протянул Соколов. – А с Эммой не хочешь посоветоваться?
– Да ну ее… Она у нас теперь второй Боголюбов – только и может, что морали читать.
– Ну, это ты зря, – задумчиво покачал головой Глеб. – Кстати, раз уж зашла речь, подарок-то приготовил?
– Подарок? Какой еще подарок? – не понял Иван.
– Как это – какой? Ты, я смотрю, совсем потерялся с этой своей Андерсон. У нее же день рождения завтра!
– У кого? У Андерсон?!
– Идиот! У Эммы!
– Ой, блин! – Голицын аж подскочил. – И правда, забыл совсем!.. Приготовил, конечно, давно уже… Так что, уже завтра?
– Ну, раз сегодня у нас двенадцатое…
– Слушай, спасибо, что напомнил, надо будет ее завтра с утра поздравить.
– А вечером она звала в гости.
– Ага, в рубку. Ну да я там по-любому буду: у меня с двенадцати вахта.
– Повезло, – усмехнулся Глеб. – Веселое будет дежурство!
– Ну, хоть в чем-то…
12
– О, сколько уже натикало! – воскликнула Эмма, бросив короткий взгляд на часы. – Как незаметно время пролетело! Кстати, – обернулась она к друзьям, – сейчас будет сюрприз: еще двое должны подойти!
– А почему двое? – машинально поинтересовался Иван.
– А сколько тебе надо? – улыбнулась Маклеуд.
– Ну… Я подумал, ты имеешь в виду Збышека, Чжу и Чана – а их трое, вроде.
– Один на вахте остался, – догадался Глеб. – Так?
– Да, – кивнула Эмма. – То есть и да, и нет, – поправилась тут же она. – Один по-любому должен был бы остаться на «Бете», но остались все трое: их к нам не отпустили… Зато они мне такое видеопоздравление забацали – закачаешься! Я вам потом покажу.
– Постой, но если речь не о них, кто же тогда эти два загадочных незнакомца? – удивленно спросил Голицын. – Тайные поклонники? Эмма, я ревную!
– Наверное, сам нард Орн и, скажем, нард-кор
– Почти, – рассмеялась девушка. – Ладно, не гадайте: сейчас все сами увидите. А пока, может быть, еще по бокальчику?
– С превеликим удовольствием! – едва ли не хором откликнулись Иван с Глебом.
Неизвестно, кто расщедрился на такой шикарный подарок имениннице, но в этот вечер установленный в рубке синтезатор исправно выдавал пиво. Правда, не больше, чем по одному бокалу в час на каждого. Зато без разбору: сержант ты или простой матрос, что дало Ивану повод пошутить: не хватит, мол – начнем по одному вызывать подчиненных, половина тебе, половина – «сюзерену», все по-честному. Пока, однако, прибегать к такого рода чрезвычайным мерам не потребовалось, хотя с начала празднования прошло уже добрых пять часов.
Первой, если не считать несшего вахту Голицына, в рубку явилась сама Эмма – за пять минут до назначенного времени. На ней был обычный парадный комбинезон – гражданская одежда на корабле являлась строжайшим табу – но пальцы по случаю праздника украшали пара изящных серебристых колечек: одно словно свитое из тончайших проволочек, с крохотным зеленым – под цвет глаз хозяйки – камешком, другое – в виде безуспешно пытающегося ухватить свой собственный хвост свернувшегося в кольцо дракончика, а в мочках ушей красовались гвоздики сережек – Иван не без удовольствия узнал свой прошлогодний, едва не обошедшийся ему слишком дорого, подарок.
Голицын и вахтенный курсант-извозчик – в тот момент это был японец Сасаки Тацуки – поднялись навстречу капитану.
– Сорок третья вахта, мэм, – начал формальный доклад Иван. – Корабль в режиме стоянки, обстановка стабильная, прогноз нейтральный. На борту…
– На борту сегодня праздник, – со смехом перебила его Эмма. – Так что насчет нейтрального прогноза я бы не спешила… Фокус хочешь?
– Фокус? – переспросил Голицын.
Не дожидаясь его ответа, девушка направилась к синтезатору и, введя короткий код, извлекла из его недр стеклянный бокал, полный пенящейся янтарной жидкости.
– Только не говори мне, что это лимонад, – проговорил Иван, жадно потянув носом.
– Обижаешь! – Маклеуд протянула ему бокал. – На, попробуй!
– Ух ты! – воскликнул Голицын, смакуя глоток. – Вот это, я понимаю, фокус! Итак, прогноз меняется: напиваемся и поднимаем пиратский флаг. Далее – по обстановке!
– Не шути так, – с улыбкой покачала головой Эмма. – Не поймут.
– Кто не поймет? – демонстративно оглянулся по сторонам Иван. – Альгерды нас не слышат, а если и слышат – ни в жизнь не признаются. Сасаки? Сасаки, – повернулся он к японцу, – пива хочешь?
– Так я это… типа на вахте, – неуверенно развел руками тот.
– Так и я типа тоже. Слышал, что сказала капитан? На борту сегодня праздник!
– Праздник?! – послышалось от дверей. – Так и знал, что без меня начнут! – с огромным букетом цветов в руках – Иван мысленно обругал себя за то, что сам не догадался заказать такой в планетарной службе экспресс-доставки – в рубку ввалился Глеб. – Эмма, ты великолепна! – Шагнув к девушке, Соколов церемонно поцеловал имениннице руку и протянул букет. – С днем рождения, мой капитан!