Третий курс
Шрифт:
– А она что? – зло бросила та.
– Она же не нарочно!
– Знаем мы это «не нарочно»! – буркнула Андерсон и, бесцеремонно использовав Гальтиери в качестве точки опоры, повернулась к Ивану. – Ты как?
– Как сэр Исаак Ньютон, известный любитель яблок, – пробормотал Голицын, потирая макушку. Там, похоже, собиралась образоваться хорошая такая шишка. В голове клубился туман. – Судья что говорит?
– Обоюдное нарушение правил! – не замедлил вынести свой вердикт до того момента почему-то взявший паузу арбитр. Анализировал происшедшее, что ли? – Каждая из команд исполнит
– Почему это они первые? – возмутилась Андерсон. – Танака играл чисто, значит, их нарушение было раньше!
– При обоюдном наказании очередность пробития определяет судья, – веско проговорил Мейер.
– А тебя вообще никто не спрашивает! – рявкнула на него Рут.
Майкл лишь пожал плечами.
Тем временем Игорь Фролов подобрал успевший уплыть далеко в сторону снаряд и подал его Эмме. Придирчиво взвесив черный мяч на руке, словно в ходе игры его могли каким-то образом подменить, Маклеуд неспешно заняла позицию для броска, примерилась…
– Промахнешься! – зло шепнула Андерсон.
Услышать ее Эмма никак не могла – даже Иван, висевший в полуметре от Рут, не столько разобрал, сколько догадался о смысле сказанного. Однако именно в этот момент рука Маклеуд предательски дрогнула, и снаряд ушел значительно выше цели. Счет не изменился.
– Yes! – в голос воскликнула Андерсон, сжимая кулаки.
Поймав черный мяч, Рауль послал его через зал Голицыну. Иван оттолкнулся от стены, собираясь направиться к огневому рубежу, и тут перед глазами у него все поплыло.
– Что случилось? – почуяв неладное, поймала его за рукав комбинезона Рут.
– Да нет, ничего, сейчас пройдет… – прошептал Голицын. – Голова…
– Болит?
– Нет, кружится просто немного…
– Я пробью, – решительно заявила Андерсон, забирая из рук Ивана снаряд.
– Да нет, все в порядке, я справлюсь, – Голицын попытался высвободиться, и тут же получил в награду новый приступ дурноты.
– Стой у стены, – по-капитански распорядилась Рут и, перехватив поудобнее мяч, шагнула прочь. – Не переживай, я забью – обещаю! – добавила она, уже удаляясь.
Обещание свое Андерсон сдержала.
– Поражен шлюз номер один команды «Звездный Путь»! Счет четыре – три в пользу команды «Альфа-Балласт»! – объявление судьи едва не потонуло в восторженных криках игроков в зеленой форме. – До конца матча осталась одна минута!
Всю эту минуту от первой до последней секунды обе команды провели на половине поля «Балласта». Что и как там происходило, Иван почти не помнил. Голова у него и без того шла кругом, а тут еще соперник носился по залу, как угорелый: туда-сюда, туда-сюда… Кажется раза три била по воротам Эмма – а может, и не Эмма, может это были Мейер или Фролов, не важно. Важно, что никакого результата этот навал «Звездному Пути» уже не принес. А значит…
– Матч завершен! Со счетом «четыре – три» победу на первой стадии одержала команда «Альфа-Балласт»!
Закрыв глаза, Иван раскинул в стороны руки и спиной вперед поплыл куда-то в направлении Нирваны.
Часть вторая
1
Вторую
Причем себя, как и всех прочих героев мизансцены, Голицын видит словно бы со стороны – но так на то это и сон, в конце концов! Впрочем, реальность происходящего не вызывает у Ивана никаких сомнений – несмотря на прорывающуюся время от времени его очевидную абсурдность.
– Шестьсот секунд до прохода «ворот», – сообщает из штурманского кресла китаянка.
– Параметры выхода? – коротко интересуется Маклеуд.
– Первый – норма, второй – норма, третий – в рамках нормы. Расчетное время выхода опережаем на сто семнадцать секунд.
– За счет чего это еще? – хмурится Эмма.
– Честно? – впервые за все время Бо на секунду отрывает взгляд от экрана. – Понятия не имею! Скорее всего – результат одностороннего накопления допустимых отклонений. Надо будет потом пересчитать, проверить.
– Плохо, – недовольно цедит сквозь зубы Маклеуд.
– А чего плохого-то? – вмешивается в разговор Глеб. – Не отстаем же, опережаем! Может, даже сможем чуток подсократить разрыв с «Бетой»! – второй корабль, корвет-конкурент, несмотря на то, что тот имеет громкое официальное название и, разумеется, длинный реестровый номер, они по устоявшейся привычке именуют между собой «Бетой».
– Плохо – что расчеты неточны, – не оборачиваясь, бросает в ответ Эмма. – Сегодня – опережение, завтра – отставание, а послезавтра – так и вовсе мимо «ворот» пролетим! Как в прошлый раз…
– В прошлый раз был форс-мажор, – возражает Соколов. Ту злополучную вахту в рубке стоял именно он. – Расчеты-пересчеты там были совершенно не при чем.
– Причины и объяснения никому не интересны, – невесело усмехается Маклеуд. – Важен лишь конечный результат.
– Ну, это уж ты хватила, – ворчит Глеб. – Прям как наш драгоценный наблюдатель, якорь ему в… в спину! Где он, кстати? Наблюдатель, не якорь.
– Тебя что, за язык тянут?! – возмущенно машет на друга руками Иван. – Накличешь еще!
– Угу, кто бы говорил! – парирует Соколов.
Голицын знает, что, как это ни досадно, но здесь Глеб прав, и смущенно умолкает.
– Сидит, небось, в своей каюте, – пожимает, тем временем, плечами Эмма. – У него ж там полный набор аппаратуры – наблюдает… По мне – так и век бы оттуда не вылезал!
– Другой бы на его месте обязательно пришел сюда, – задумчиво говорит Соколов. – Помочь, если что, подсказать…