Третий курс

Кащеев Денис Георгиевич

– Ну… – Иван по-быстрому перебирал в уме возможности его подразделения. – Еще можно, скажем, заминировать «ворота»…

– Я сказала менее бредовые!

– Нет, погоди, а собственно, почему нет? – Иван вскочил на ноги. – На самом деле, отличная мысль! По крайней мере, технически это вполне реализуемо. Мы ж первые идем! Сбрасываем на выходе мину – и…

– И разносим «Бету» на молекулы?!

– Нет, зачем на молекулы? – Голицын в возбуждении прошелся по рубке. С каждой секундой собственная идея нравилась ему все больше. – Мы официально объявляем, что такие-то «ворота» нами заминированы. Они же там, на «Бете», не идиоты соваться после этого в тоннель! Полетят в обход, как миленькие!

– Они –

в обход, а мы – прямиком под трибунал, – произнесла, нахмурившись, Эмма.

– Ничего и не под трибунал! – воскликнул Иван. – Надо только все сделать по уму.

– Постой, – вмешался Глеб. – Я, кажется, чего-то не понимаю. Насколько я помню, есть какая-то Конвенция, запрещающая минировать «ворота», выходящие в нейтральное пространство.

– Конвенция о свободе межзвездного судоходства! – вспомнила Маклеуд.

– Есть, есть такая Конвенция, – кивнул Голицын. – И запрет есть. Но, как в любом правиле, в этом тоже есть свои исключения! Минировать можно, но только при отсутствии в секторе чужих кораблей на срок менее стандартных суток при условии заблаговременного публичного предупреждения и при наличии альтернативных путей, ведущих в сектор. Ну плюс еще тоннель, выход из которого минируется, не должен быть стабильным. Условия, обычно сводящие практическую пользу от минирования к нулю, но только не для нас! Вот, смотрите сюда! – он метнулся к экрану. – Вот здесь мы в следующий раз выходим из тоннеля. Сектор – пустыннее не придумаешь, уверен, что ни одной чужой посудины там не окажется – но это, в конце концов, можно будет уточнить на месте. Помимо нашего, сюда ведут еще два тоннеля, так что условие насчет альтернатив выполнено. Срок? Так нам и не надо надолго! Часик-другой – зачем больше?! – он обвел друзей торжествующим взглядом.

– А что насчет заблаговременного извещения? – все еще недоверчиво спросила Эмма.

– Какие проблемы? Известим заблаговременно!

– Заблаговременно – это за сколько? – уточнил Глеб.

– Там, если мне не изменяет память, два критерия. Во-первых, чтобы предупреждение никого не застало уже в самом тоннеле – но это у нас по-любому получается – мы ж сначала по этому тоннелю сами пойдем. И, во-вторых, предупреждение надо разослать не позднее чем за удвоенное время закрытия тоннеля для судоходства. То есть минируем на сутки – предупреждаем за двое, минируем на час – предупреждаем за два и так далее…

– Ясно, – кивнула Маклеуд. По тону ее, впрочем, было абсолютно неясно, одобряет она неожиданное предложение Ивана или отвергает. – Что у нас, кстати, со временем?

– Полтора часа до входа в тоннель, два десять – до расчетного времени выхода.

– Отлично, – она быстро подошла к свободному терминалу и принялась что-то набирать на клавиатуре.

– Что ты делаешь? – спросил Голицын.

– Хочу сама глянуть эту твою Конвенцию.

– Но время… – попытался возразить Иван.

– Времени достаточно, – отрезала Эмма. – Можешь пока распорядиться, чтобы готовили мину, – добавила она после небольшой паузы.

– Есть готовить мину! – просиял Голицын.

– Ну, Маклеуд, такого я от тебя не ожидал! – бушевал с экрана Мазовецки.

– Да? – с холодной улыбкой откликнулась Эмма. – Ну и напрасно!

– Нет, ну это ж надо было додуматься – мину поставить!

– А кто первый из пушек палить начал? – вмешался в разговор Иван.

– Так мы ж мимо!

– Ну, так и мы предварительно мину разрядили! – усмехнулась Маклеуд.

– Как разрядили? – осекся Збигнев.

– Да вот так вот, – развела руками Эмма.

– Ну… – капитан «Бурка» едва не задохнулся от нахлынувших на него эмоций. – Так вы… Ладно, до встречи в криск-зале… сап-перы!

Поляку было от чего расстроиться: в точку рандеву

«Бурк» пришел просто с катастрофическим отставанием: в панике пересчитывая курс, его навигаторы что-то там напутали в четвертом или пятом знаке за запятой, едва не отправив корабль совсем в другой сектор космоса. И превратиться стартовым «минус двадцать девять», по крайней мере, в «плюс десять», если бы не неугомонный Юннат, ворвавшийся в рубку «Альга» с требованием немедленно отозвать предупреждение и убрать мину, а когда ему в пятый раз на пальцах объяснили, что это физически невозможно, да еще, к тому же и бессмысленно – «Бурк» все равно уже должен был свернуть с маршрута – раздавший по официальному предупреждению всем находящимся в рубке и окрестностях, включая стоящего в антизлодеевском карауле Игоря Фролова. Итого – «минус три». По сути – ничья, так как все теперь должно было решиться в криск-зале. Какая команда выиграет матч – уже не важно, с каким счетом – та и одержит общую победу.

До момента, когда победитель будет выявлен, оставалось чуть более стандартных суток.

11

Коридор, ведущий к носовому стыковочному узлу – «парадному подъезду» корабля в космосе, как однажды метко охарактеризовал его Глеб – был ярко расцвечен вымпелами с символикой «Альга» и всех трех его подразделений. Стоило первому из игроков сборной – это, разумеется, была Маклеуд, капитан – вступить в него с трапа, как из скрытых в стенах динамиков грянула музыка, призванная, судя по всему, подчеркнуть особую торжественность момента. Насколько знал Иван, мелодию подобрал (а может быть, и создал сам, кто его знает?) корабельный компьютер по одним его электронным мозгам ведомым критериям – вышло нечто среднее между военным маршем и малороссийским народным танцем – этакое «Вступление отрядов батьки Махно в Гуляй-Поле».

Криск-зал, куда лежал их путь, представлял собой огромный парящий в пространстве модуль, к которому с противоположных концов и пристыковались корветы-конкуренты. Специальным приказом его территория была объявлена неотъемлемой частью кораблей (что характерно – обоих сразу!), и это позволяло вахтенным офицерам – Эмме на «Альге» и Збышеку на «Бурке» – принять участие в матче. Здесь же, в отдельном отсеке, находилось просторное помещение для зрителей, для удобства которых были предусмотрены аж четыре демонстрационных стенда. Не пройдет и получаса, как на них появится трехмерное изображение зала, пока же собравшимся болельщикам предстояло довольствоваться зрелищем торжественного выхода игроков обеих команд.

Голицын шел последним – шестым – и означало это, что начинать решающую игру против «Бурка» ему предстоит за воротами – в качестве запасного. К слову, впервые с недоброй памяти матча на первом курсе против «Конкорда», когда уязвленный посягательством на свой статус капитана Хохлов также не включил его в основной состав. Дай Пашке волю – он бы тогда и вовсе вывел Ивана из команды, да вот беда: выходить на игру положено вшестером, а взять на место опального Голицына другого игрока два года назад было просто негде.

С тех пор, однако, во всех матчах, в которых Ивану довелось принять участие, он не только неизменно вступал в игру с самого начала, но даже не был ни разу заменен по ходу встречи. И вот: на тебе!

Впрочем, сейчас, проходя под задорный мотивчик по празднично разукрашенному коридору, Голицын не так чтобы уж слишком сильно переживал по поводу отведенной ему в команде роли. Признаться, он вообще никак не мог заставить себя сосредоточиться на предстоящей игре – хотя и честно пытался – но всякий раз, напоровшись взглядом на короткое черное каре вышагивающей прямо перед ним Рут, вновь уносился мыслями к событиям сегодняшнего утра.