Третий не лишний

Уолкер Н. Р.

Саймон отхлебнул кофе и глубоко вздохнул, прежде чем завести разговор.

— Папина компания занимается импортом и экспортом, но я спросил, может ли он хотя бы встретиться с владельцами и поговорить об инвестициях.

— Честно говоря, я не уверен, Саймон, — посмотрел на него отец и вздохнул. — Особенно, если они уже встречались с Хартли на месте и, кажется, довольны его предложением.

— Пап, — покачал головой Саймон, — они будут рады чьим угодно деньгам. Владельцы сами признались, что не в восторге от человека, стоящего за этим предложением.

Мистер

Стэнфорд долго смотрел на Саймона, потом на нас с Адамом.

— И этот Хартли хочет купить его только ради того, чтобы избавиться от гей-отелей?

— Да, — кивнул Саймон. — Он гомофоб с кучей денег, которая подпитывает его убеждения. Помнишь политическую кампанию этого Хартли? — Саймон глянул на мать. — Он хочет избавиться от нас, так или иначе.

— Конечно, помню, — кивнула мать Саймона.

— Я не говорю, что это неправда, — признал мистер Стэнфорд. — Мне просто трудно поверить, что кто-то может собрать такую коллекцию недвижимости, как у него, с такой явной тематикой.

— Да, но деньги, очевидно, говорят сами за себя, — коротко ответил Саймон. Он откинулся на спинку стула, и было заметно, что он сердится.

— Прости, Саймон. Это просто бизнес, — посмотрел на сына мистер Стэнфорд.

— Нет, — прошипел Саймон и гордо вздернул подбородок. — Это гораздо больше, чем просто бизнес. Я надрывал свою задницу более трех лет ради того, чтобы сделать это место просто идеальным. Для меня это больше, чем просто бизнес или работа. Это мой дом.

Саймон посмотрел на Адама, а потом на меня.

— Это наш дом.

Ясное дело, что отец Саймона являлся дальновидным бизнесменом и ему нужно было знать, какие обязательства он получит за свои инвестиции.

— Мистер Стэнфорд? — вклинился я, пытаясь подкрепить доводы Саймона. Решив, что терять мне все равно нечего, я осмелился предложить ему деньги от продажи ресторана и родительского дома. Я хотел, чтобы он понял, что это значит для меня. — У меня имеется чуть больше пятисот тысяч долларов. Я знаю, что это гроши по сравнению с тем, что Вы говорили необходимо для отеля, но это все, что у меня есть. И я более чем готов предложить их Вам в обмен на то, что наши три имени будут включены в договор.

Все за столом уставились на меня. Отец Саймона улыбнулся так, словно имел дело с ребенком. Может, так оно и было. Я прокашлялся, чтобы голос не выдал моей нервозности.

— Я знаю, что мы говорим только о пяти процентах, возможно, даже меньше, но это тоже доля вложения. Если у нас, — я быстро взглянул на Адама и Саймона, — есть частичная собственность, неважно, насколько она мала для вас, для нас она огромна, и это стимул отдать ей все, что у нас есть.

— Уил… — прошептал Саймон.

Я повернулся к нему, глядя в его широко раскрытые глаза. Он даже немного побледнел.

— Саймон, я серьезно.

— Я это вижу, — ответил мистер Стэнфорд.

Что-то промелькнуло в его глазах, и я решил дожать, – как говорится, куй железо пока горячо.

—

Я думаю, что Вы беспокоитесь о нашей целеустремленности и самоотдаче в отношении Ваших вложений, и это достаточно справедливо. Но, мистер Стэнфорд, мы партнеры: Саймон, Адам и я. Мы не являемся юридически связанным партнерством, но мы бы попросили, чтобы это было отражено в договоре купли-продажи за любой процент, который получится, и мы ожидаем дивидендной доходности.

Мистер Стэнфорд снова улыбнулся, но на этот раз с намеком на уважение.

— Вы уверены в этом… — он искал подходящее слово, переводя взгляд с одного из нас на другого, — в этом партнерстве? Что оно выдержит давление совместной работы, совместной жизни, ведения бизнеса...

— Да, — оборвал я его, отвечая без колебаний и сомнений. — Абсолютно. Либо втроем, либо никак.

Отец Саймона перевел взгляд с меня на сына.

— Саймон?

Саймон долго смотрел на меня, и я ожидал, что он сейчас заговорит и скажет мне, чтобы я шел к черту, но он перевел взгляд на своего отца.

— Я могу почти равноценно поддержать предложение Уила, — сказал он. — Если использовать деньги, находящиеся в доверительном управлении, которые оставила мне бабушка. Это дало бы, по крайней мере, девятьсот тысяч в сумме.

Отец растерянно заморгал.

— Ты сделаешь это? — спросил он, явно удивленный. — Это огромный шаг, Саймон.

— Я знаю, папа. Так и есть. Вот что я пытаюсь тебе объяснить! — Саймон тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. — Во всяком случае, то, что Уил сказал раньше, правильно. Это дело принципа. Если мы позволим Хартли победить, то ничего не добьемся. Мы не просто пытаемся сохранить отель. Я хочу доказать этому мудаку, что мы не будем извиняться за то, что мы геи.

Клянусь, в тот момент я готов был обнять Саймона и расцеловать его, но это было бы так чертовски неуместно перед его родителями, что вместо этого я лишь улыбнулся ему, понимая, что даже если мы не сохраним отель, все равно все будет хорошо. Саймон хотел постоять за себя и за то, во что он верил, и прямо здесь, перед своим отцом, он сделал это.

Я так им гордился.

Мистер Стэнфорд откинулся на спинку стула, посмотрел на нас троих и вздохнул. Потом глянул на сына, но ничего не сказал.

— Просто встреться с ними, — умоляюще произнес Саймон. — Познакомься с владельцами, познакомься с этим Хартли, если хочешь. Никаких обещаний, никаких обязательств, просто встреться с ними.

Мистер Стэнфорд снова посмотрел на Саймона.

— Одна встреча. Никаких обещаний.

Саймон хлопнул в ладоши и в следующую секунду он уже был на ногах, выходя в сад с телефоном у уха.

* * *

Я все еще был под впечатлением, когда мы вернулись домой. Саймон организовал встречу с владельцами на следующий же день в отеле, и даже сказал им пригласить Хартли. И при этом он просто сверкал улыбкой от уха до уха.