Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Снисаренко Александр Борисович

Крон и другие титаны не были единственными чадами Земли. Побочные ветви, тоже порожденные Геей, — это всевозможные уроды и аномалии: химеры, гарпии, горгоны. Они постоянно угрожают безопасности и благополучию людей и ведут с ними непрерывную борьбу, победителями в которой неизменно выходят люди. Очевидно, в древнейшие времена все эти хтонические чудовища, связанные с подземными силами и предшествовавшие появлению человека, стояли в одном ряду с обычными животными. Но по мере развития анимистических представлений, а особенно после возникновения скотоводства, животные превращались в покровителей рода, становились тотемами.

Культ предков был одним из наиболее древних и устойчивых. На заре человечества он выражался в обожествлении того или иного животного. Их почитали наравне с богами, да они и считались богами. Недаром миф рассказывает

о том, что во время борьбы с титанами Зевс и его соратники укрылись в Египте в облике животных, потом обожествленных египтянами. Им воздвигали святилища и идолов, приносили жертвы, окружали бесчисленными табу. Лишь постепенно животные очеловечивались и изображались по образу и подобию людскому. Итальянский гуманист Маринетти считал причиной очеловечивания богов совершенство физической природы человека. Об их зверином прошлом напоминали только атрибуты: орел Зевса, сова Афины, лань Артемиды. Некоторые из таких тотемов не успели очеловечиться до конца и остались наполовину животными. Так появились и пришли в мифы наяды, кентавры, Минотавр, Пан. Самым почитаемым и древним тотемом Аттики почитался не орел, как можно было бы ожидать, а его извечный антагонист — змей. Змей (точнее полузмей) Кекроп, сын Геи и брат титанов, явился родоначальником афинян, их первым царем, богоравным по своей мудрости, арбитром в спорах богов.

Фиванский царь Кадм и его жена Гармония были превращены в змей за убийство в Иллирии Аресова сына, тоже, кстати, имевшего облик дракона. Асклепий спас Рим от эпидемии, явившись туда в змеином обличье, увековеченном позднее в символе медицины. Албанцы и сегодня считают змей хранителями очагов, а змеиную кожу — панацеей от всех хвороб. Лекарства из змеиной кожи варят некоторые сказочные персонажи других народов — например Баба Яга на Руси. Занимались этим также средневековые алхимики и чародеи. Очень может быть, что и страшные «ядовитые животные», привезенные в Ирландию греками в помощь немедянам, тоже были змеями. Отсутствие этих тварей на острове легенда, уже христианская, объясняет тем, что их подчистую вывел в V веке святой Патрик, хотя за шесть столетий до него Гораций уже знал, что «земля весной там не кишит гадюками» (если только он в самом деле под Островами Блаженных понимал Ирландию).

С эволюцией тотемизма трансформировался и культ предков. На смену зверообразным родоначальникам все чаще приходят антропоморфные боги и полубоги, а затем — реальные люди. Наряду с почитанием вождя, колдуна, тотемистического животного заботой и вниманием стали окружать стариков. Наиболее мудрых даже торжественно съедали, чтобы «перелить» их знания и опыт в новые оболочки, сохранить для племени. А в благодарность к «первоисточнику» соплеменники обожествляли какую-либо его вещь, превращая ее в фетиш.

У некоторых народов была установлена предельная продолжительность жизни (египетский хеб-сед): в большинстве случаев — шестьдесят — восемьдесят лет. Такой хеб-сед, связанный с идеей умирающей и воскресающей природы, существовал, по-видимому, и у кельтов, германцев, славян; иначе трудно объяснить, например, обычай ежегодного избрания на троицу «бобового короля». В царстве африканского племени гарамантов, по словам итальянского историка Аттилио Гаудио, «старикам разрешалось жить только до шестидесяти лет. Когда наступал этот срок, человек должен был удавиться бычьим хвостом. Если же у него не хватало мужества, его под радостные крики и смех душили соплеменники. Древние сарды бросали в глубокие ямы своих стариков, достигших семидесяти лет». Греческий мудрец Солон считал идеальным сроком жизни восемьдесят лет, потом эту идею восприняли и римляне. Принцип ясен: это удесятеренные священные числа. Восьмидесятилетним умер и Будда, подав этим благой пример своим последователям.

Душа, верили древние, обитает в теле (оболочке) и после смерти. Но куда ей деваться, если тело разрушено? Тогда она либо находит прибежище в фетише, либо (в более поздние времена) обречена на вечные скитания, ибо разрушение биологических тканей необратимо. Но был еще и третий вариант — метемпсихоз (индоарийская самсара, изложенная в последней главе законов Ману). Душа могла переселиться в тело какого-нибудь животного, если оно еще не занято чьей-нибудь другой неприкаянной душой. Именно это обстоятельство породило, например, обычай древних греков немедленно, прямо на поле боя, хоронить своих павших, так как в жарком климате трупы разлагались с катастрофической быстротой, а животных

под рукой, как правило, не оказывалось. Нарушение этого обычая рассматривалось как государственное преступление и влекло за собой смертную казнь.

С появлением и развитием искусства процедура почитания предков изменялась и усложнялась. Начинал проявляться интерес к реальному историческому прошлому. Египтяне воплощали душу в изобретенных ими ушебти и статуях, а наиболее выдающиеся события увековечивали в рельефах и папирусах. Греки изобрели портретную скульптуру. Этруски и римляне снимали маски с лиц умерших, изготавливали их портретные бюсты и хранили у домашнего алтаря. Отзвуки этих культов дошли до нас в виде «звериных» фамилий, ограничений в мясной и растительной пище, геральдических животных и растений, портретов и фотографий, украшающих, наши жилища, памятников, устанавливаемых на. улицах, площадях и кладбищах.

То, что не укладывалось в сознании древних, поражало их воображение или приводило в ужас, олицетворялось во всевозможных аномалиях, стоящих вне разума. В ирландских сказаниях, как отмечал исследователь кельтского эпоса С. В. Шкунаев, некоторые персонажи, «в течение семнадцати лет постигали тайное знание и друидическую мудрость, а затем у каждого из них были отрублены правая нога и левая рука, что является устойчивым признаком существ, связанных с потусторонним миром в его демоническом воплощении». Однорукими были и фоморы. А когда однажды в битве потерял руку бог Нуаду, искусный лекарь Диан Кехт (ирландский вариант греческого мастера Дедала) поспешно соорудил ему серебряный протез, двигавшийся как живой. Быть может, в противовес этому поверью некоторые народы наделяли особо чтимых богов множеством рук — четверорукими были, например, индийский Пуруша и архаический критский Аполлон. Еще больше рук имели другие индийские боги. Это не считалось уродством. Рождение же настоящего урода вызывало представление о демонах, посетивших женщину (греки поэтому сбрасывали новорожденных уродов со скалы). Представление о демонах логически связывалось с представлением о стране демонов. Это попадало в сочинения историков, становилось истиной. Так было во времена Геродота, Плиния Старшего.

Так было и в эпоху рождения мифов. В них живут и действуют сторукие гекатонхейры (в этом случае многорукость рассматривалась уже, по-видимому, как явное излишество, а значит — уродство), одноглазые великаны — ирландские фоморы, гиндукушские биласы, греческие киклопы, мощные змееногие гиганты. Все они — братья титанов, дети Неба и Земли. Отцом многих морских чудовищ был Посейдон. Миф бережно сохранил смутные воспоминания о встречах людей с гигантами (название, разумеется, условное), чьи следы, найденные в Гайане и Индии, Малайе и Монголии, Африке и Индонезии, породили не одну сенсацию и легенду уже в наше время. К их числу принадлежал и русский былинный Святогор -явно хтоническое существо, связанное с «тягой земной». Своих соперников, дерзнувших помериться с ним силою, он складывал в карман и тут же забывал об их существовании. Если верить Библии, гиганты жили на Земле «с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им; это сильные и издревле славные люди». Сочинители книги Бытия, несомненно, трансформировали представления древних греков о полубогах и героях — побочных детях богов от смертных женщин. Но не гигантам, а титанам суждено было стать прародителями человечества, передать ему свой облик.

И титаны, и гиганты, видимо, были наиболее антропоморфны и различались в основном ростом и телосложением, — недаром в поздних вариантах мифов эти две ветви отождествляются. Да и в былинах Святогор и Илья Муромец — оба богатыри, хотя общего в них немного. В жестокой борьбе с природой отстаивали они свое право не только на существование, но и на власть над миром. Человек — порождение Природы — почувствовал себя достаточно сильным, чтобы бросить ей вызов. И он бросил его. Подобно могучему титану Атласу, принял он на свои плечи нелегкую ношу — весь земной шар, свою колыбель. Гиганты и титаны сосуществуют и в ирландских мифах. Но здесь они меняются местами: фоморы прибыли из Северной Африки, а ведь именно там обитал титан Атлас. Возможно, тут содержится намек на их родство. Откуда-то из тех краев пришли и партоланяне, победители фоморов, а следовательно, аналог греческих титанов, тогда как фоморам досталась печальная участь гигантов, тоже греческих. Однако погибли, вымерли именно партоланяне, фоморам же выпала гораздо более счастливая судьба…