Третий путь ...к рабству

Пионтковский Андрей Андреевич

Придя к власти, как казалось, разрушителем мифа Примакова, Путин на самом деле поглотил этот миф и подчинил его собственным задачам. Нельзя же неопределенно долго держать подданных в состоянии бури и натиска, когда их все-таки тянет в обволакивающий сугроб.

Только теперь это будет современный, модернизированный сугроб, в котором время от времени по внутренней селекторной связи будут раздаваться энергичные ободряющие команды: «Встаем с колен», «Наметился решительный подъем в экономике», «Укрепляется административная вертикаль», «Наносятся мощные удары по американской дипломатии», «Боевики загнаны в горы и

будут добиты в ближайшее время».

Два мифа слились в одном обобщенном — Главврач и Герой в одном флаконе. Пространство захлопнулось, и время остановилось, фукуямовский конец истории наступил в одной отдельно взятой стране.

Только один раз, в дни трагедии «Курска», у людей, потрясенных бесчувственностью власти во всех ее инкарнациях (помните хихикающего Примакова за спиной Путина в Сочи или улыбку Путина-Джоконды у Ларри Кинга), мелькнуло сомнение в ее мифологической благодати. Но люди сами же отшатнулись от этой кощунственной богоборческой мысли. Вся политическая конструкция современной России оказалась подвешенной на тоненькой ниточке путинского мифа. Людей столько раз уже обманывали, что для них просто невыносимо обмануться еще один раз.

И теперь гибнущие в Чечне, замерзающие без отопления на Дальнем Востоке, спивающиеся в Центральной России будут из последних сил, казалось бы, вопреки всякому здравому смыслу, поддерживать путинский миф и путинский рейтинг. И в этом смысле Путин — это Наше всё. Это последний русский миф, бессмысленный и беспощадный.

Все вышесказанное имеет только косвенное отношение к нашему реальному современнику, которого зовут Владимир Владимирович Путин. Для творцов мифа он такая же деталь конструкции, как «административная вертикаль», «Идущие вместе», двенадцатиголовый календарь, четвертая от окна кроватка в роддоме Снегиревки, где воссияло над Россией наше дважды Красное Солнышко, и прочая атрибутика.

Чавкающую бюрократию, удобно рассевшуюся в тени созданного ею путинского мифа, настолько обнадеживает реакция нашего доброго и терпеливого народа, что она мечтает продлить эту мизансцену истории на 7, на 17 лет, на 21 год.

Пока так называемая борьба с олигархами свелась к замене нескольких по тем или иным причинам политически неугодных олигархов на абсолютно лояльных к власти и лично президенту. Этот список Путина включает не только легендарных Абрамовича и Мамута, но и ряд ключевых членов правительства, министров-капиталистов, чей частный бизнес, оформленный на родственников или подставных лиц, процветает исключительно благодаря их служебному положению.

И никакие питерские чекисты — в любом количестве, в кожаных тужурках или костюмах от Кардена, взлетевшие на вершину власти на тачанках или «Мерседесах», — ничего не смогут с этим поделать. Максимум — потеснить у бюджетного корыта кого-нибудь из самых зарвавшихся, чтобы занять их место. И все это знают.

Нищая, технологически отсталая страна, на вершине которой сменяющиеся группы фаворитов будут бороться за контроль над сырьевыми потоками и таможней, не сможет стать ничьим серьезным и уважаемым союзником, и обречена на маргинализацию.

Россия проиграла войну в Чечне

15 февраля 2001 года

Она проиграла ее в очередной раз. Как в девятнадцатом веке, как в 1994–1996 годах. Если это война

за территориальную целостность России, то, наверно, все-таки не за целостность клочка выжженной земли, а за целостность многонационального российского народа, за то, чтобы чеченцы ощущали себя гражданами России и пользовались всеми правами граждан России. Такую войну можно выиграть только в умах и сердцах людей.

И может быть, впервые за последние полтора века у России был шанс одержать такую победу в сентябре-октябре 1999 года. Беженцы из Чечни, проклинали тогда Басаева, Хаттаба, похитителей людей. Многие военные и гражданские эксперты предлагали политическую стратегию, направленную на долгосрочное решение конфликта в пользу России, — остановить войска на Тереке, налаживать жизнь на Севере Чечни и вести с позиции силы и морального превосходства, которым тогда обладала Россия, переговоры с президентом А. Масхадовым, изолируя в глазах чеченского общества силы, наиболее враждебные России.

Однако законы избирательной кампании, центральным элементом которой несомненно стала война, логика операции «Наследник», требовали не долгосрочной стратегии, а краткосрочных драматических эффектов. Нужна была телевизионная картинка разрушенного Грозного, ярких побед, российского флага, поднятого в каждой горной деревушке, безумного православного полковника Буданова, палившего из пушек по чеченцам с пожеланием счастливого Рождества.

Этого духоподъемного видеоряда для встающих с колен дорогих россиян с лихвой хватило как раз до триумфального завершения операции «Наследник».

С тех пор прошел год. «Представить себе ситуацию, при которой, скажем, офицер вышел на улицу Грозного прогуляться, совершенно невозможно. Через несколько минут он будет или подстрелен снайпером, или взят в заложники. А поэтому военная власть живет в Ханкале. В Грозном практически никто не бывает», — писал на днях один из ведущих военных обозревателей «Независимой Газеты» М. Ходаренок.

Неудовлетворенный сложившейся ситуацией автор ратует за более жесткие методы, за внесудебные расправы, за полное разоружение «пророссийской» чеченской милиции и т. д. Но вот о чем он меланхолично свидетельствует: «Президент Чечни Аслан Масхадов указом установил бандитскому войску твердые расценки. Стоимость некоторых генералов может доходить даже до сорока и более быков. Есть и российские расценки. В частности, сколько чеченцам надо заплатить, чтобы выкупить своего родственника из ямы. Цена колеблется в зависимости от возраста узника зиндана — до 20 лет, до 40 лет, старше 40».

Российские расценки, бандитское войско — насколько рутинной должна быть эта практика, что автор даже не замечает убийственности сопоставления этих понятий в одном абзаце. Мы пришли в Чечню, чтобы покончить с работорговлей или чтобы заняться этим промыслом самим? И чем тогда российское войско отличается от бандитского?

Россия проиграла войну в Чечне и проиграла ее навсегда, потому что после массированных бомбардировок городов и артиллерийских обстрелов сел, после зачисток и «российских расценок» в зинданах и на блокпостах подавляющее большинство чеченцев, включая тех, кто будет с нами сотрудничать, ненавидит нас или, как писал один русский офицер, участник этой вечной кавказской войны, «испытывает к русским чувство, гораздо большее, чем просто ненависть».