Третий Рим
Шрифт:
Будда загадочно светился улыбкой вечности.
Затем, когда аудиенция завершилась, и все покинули дворец, состоялась встреча с мастером боевых искусств Цзи Цинем и еще двумя монахами из Шаолиня, которым было предложено поработать в Германии за весьма круглую сумму, и те дали согласие.
Последний, перед отъездом вечер, решили отдохнуть и предаться удовольствиям.
Бегер, Краузе и Геер отправились в бордель, развлечься с азиатскими красотками, а Шеффер с Винертом, – в китайскую
– Опиум на Востоке очень хорош, – разлагольствовал по пути бывший моряк. – Я его впервые попробовал в Гонконге, куда свалил сразу же после окончания войны. Очень помогает от депрессии.
А вот и то, что нам нужно – показал пальцем на неприметную дверь, в длинном ряду неказистых строений.
Когда, пригнувшись, они вошли внутрь, где-то мелодично звякнул колокольчик, и в душном полумраке возник толстый человек с масляной улыбкой.
– Чего сахибы* желают? – пропищал он и чуть поклонился.
– Мира грез и иллюзий, – ухмыльнулся Винерт. – И что б нас не беспокоили.
– Прошу следовать за мной, – последовал ответ, и все прошли за плотную ширму.
За ней открылся небольшой зал, с висящими у потолка чадящими лампами, а под ними, в расположенных вдоль прохода перегородках, расположившись в живописных позах на тростниковых циновках, булькали кальянами разношерстные посетители.
– Нам нужен отдельный кабинет, – брезгливо поморщился Шеффер, и вся тройка проследовала дальше.
Комната, куда привел европейцев толстяк, была более привлекательной, с лежащим на полу ковром, несколькими подушками и курительным прибором в центре.
– Одну минуту, – снова пропищал он и исчез в дверном проеме.
Скрестив ноги, Шеффер с Винертом уселись на ковер, а в комнату скользнула смуглая, в расшитом шелком халате, девушка. Прошептав приветствие, она привычно заправила кальян темным шариком, зажгла, и протянула гостям янтарные мундштуки на гибких трубках.
– Как тебя зовут, милашка? – приняв свой, поинтересовался Шеффер.
– Янлин* – последовал певучий ответ, и девушка упорхнула.
– Ну, как твои ощущения Эрнст, нравится? – затянувшись пару раз, не спеша, выпустил вверх дым Винерт.
– Еще не понял, – ответил штурмбанфюрер. – Опиум вроде бы добывают из мака?
– О да, – последовал кивок, – и есть несколько легенд и мифов, связанных с этим чудесным цветком.
– Давай легенды, это интересно.
– Еще бы, – мечтательно смежил глаза бывший моряк и продолжил.
– Согласно одной, когда Господь создал землю, животных и растения, все были счастливы, кроме Ночи.
И как ни старалась она при помощи звезд и светящихся жучков рассеять свой глубокий мрак, слишком много красот природы Ночь скрывала, чем, естественно, всех от себя отталкивала.
Тогда Господь создал Сон, сновидения и грезы, и вместе с Ночью они стали желанными гостями.
Со временем
Тогда в гневе, Сон воткнул свой волшебный жезл в землю, а Ночь вдохнула в него жизнь. Жезл пустил корни, зазеленел и, сохраняя свою вызывающую сон силу, превратился в мак.
– Занимательно, – сделал очередную затяжку Шеффер, – валяй дальше, Карл, я слушаю.
– И люди стали добывать из него опиум, курить и наслаждаться, предаваясь прекрасным снам. Ну, а как теперь, ты что-нибудь чувствуешь?
– Да, – сонно ответил Шеффер,– мне кажется, что я парю в воздухе.
– Счастливого полета, – эхом отозвался Винерт, – глядя в сиреневую, клубящуюся в кальяне воду.
В это же самое время, на втором этаже одного из китайских ресторанов, расположенном в самом центре, Бегер, Краузе и Геер, после изрядных возлияний, предавались любовным утехам.
А когда, довольные и усталые, стали расплачиваться, возник скандал.
Хозяйка – старая размалеванная мегера, жестом потребовала двойную плату.
– Это за что? – спросил заплетающимся языком Краузе.
– Та в ответ что-то завизжала и снова выставила два пальца.
– Пошла вон, дура! – рявкнул Геер, и, отодвинув ее в сторону, вся троица направилась к выходу.
Но не тут-то было. На вопли хозяйки прибежали четверо здоровенных вышибал, и завязалась потасовка.
Первого Бегер тут же свалил ударом ноги (он неплохо усвоил уроки Цзи Циня), а на остальных уставились стволы «люгеров»*, которые его коллеги выхватили из карманов.
На этом инцидент был исчерпан, клиенты беспрепятственно покинули гостеприимное заведение, и, громко распевая «Лили Марлен»*, двинулись восвояси.
Утром, со следами порока на лицах, они мрачно следили за слугами, вьючащими отдохнувших яков, а спустя полчаса, увозящий драгоценные находки караван, направился к городским воротам.
Впереди, как и раньше, покачивались в седлах немцы, за ними с философским видом, шагали яки, а сзади, на мулах, рысили слуги и три шаолиньских монаха, во главе с Цзи Цинем.
Обратный путь был далеким и небезопасным.
Уже около года на территории Китая полным ходом шла очередная война с Японией, которую активно поддерживала Великобритания, желтолицые дети Страны восходящего солнца уничтожали всех без разбора, огнем и мечем, устанавливая новый правопорядок.
На случай встречи с ними, у Шеффера имелось что-то вроде индульгенции, а именно бумага из канцелярии Императора Хирохито, с предписанием командованию Кватунской армией* в Китае, оказывать всяческое содействие германской научной экспедиции. Она тоже была получена ведомством Риббентропа, который весьма благоволил к «Аненербе».