Третий шеар Итериана
Шрифт:
К полудню сидел в припаркованной напротив дома Клариссы Санье машине и жалел о выброшенном букете. Но недолго.
— Кларисса! Кларисса, я знаю, что ты там!
Молодой мужчина, потрепанный и небритый, пошатываясь, стоял под окнами и орал во всю глотку, привлекая внимание немногочисленных прохожих.
— Кларисса, лживая шлюха, я знаю, что ты дома! Скажи этому наглому лакею, чтобы впустил меня! Слышишь, потаскуха? Скажи, чтобы впустил, не то я…
Злость вскипела в душе, выплеснулась через край, и нутро обожгло огнем.
Не отдавая себе отчета в том, что
«Неужели впустит?» — с горечью подумал шеар.
Остановился в стороне. Увидел, как на крыльцо вышел давешний дворецкий.
— Здравствуйте, господин Поль, — вежливо поздоровался он с вцепившимся в перила оборванцем. — Госпожа Кларисса не может спуститься, она плохо чувствует себя с утра. Но она передала вам это. — В руку дебоширу перекочевала сложенная банкнота. — Возможно, вы захотите выпить стаканчик «Эмери» за ее здоровье.
Скандалист враз угомонился. Сунул деньги в карман. Еще не совсем утратившее былую привлекательность лицо искривила плаксивая гримаса.
— Солнышко мое, — прошептал он одними губами. — Хорошая моя. Не оставит в беде…
Так, тихо восхваляя женщину, которую только что хаял на весь квартал, человек пошел по улице и вскоре скрылся за поворотом.
Этьену подумалось, что это, возможно, тот самый спившийся художник…
А через мгновение он ни о чем уже не думал, потому что двери дома, за которым он следил неустанно, снова распахнулись, и на крыльцо вышла девушка в простом голубом платье. Напрасно он боялся, что не узнает ее в огне: она почти не изменилась. Как и раньше тоненькая, стройная, невесомая, как сильфида. Невысокая, но и не маленькая уже. То же милое личико, ясные глаза, аккуратный носик. Из-под шляпки выглядывают короткие, не ниже плеч, завитушки золотисто-русых волос…
— Спасибо, Жерар. Вы меня спасли.
— Счастлив услужить, — поклонился дворецкий.
Девушка легко сбежала по ступенькам и огляделась. То ли высматривала кого-то, то ли опасалась возвращения крикуна.
— Софи, — позвал Этьен негромко.
Она машинально обернулась на имя и замерла. Лицо сделалось серьезным и непроницаемым, миг назад лучившиеся теплом глаза остыли.
Узнала, понял он. И радости в этом узнавании не наблюдалось.
— Здравствуй, Софи.
— Здравствуй.
— Я приехал позавчера… Видел дом. Новая хозяйка дала мне адрес агентства…
Он путался в словах, но видел, что для нее эти слова ничего не значат.
— Прости, я спешу, — сухо произнесла девушка.
— Позволишь проводить? Мы могли бы поговорить по пути…
У обочины притормозил закрытый черный автомобиль, и в их и до того нескладный разговор вмешался визгливый клаксон.
— Это за мной.
Софи направилась к машине, но он преградил ей путь.
Хотел сказать что-то, он приготовил целую речь — было время… А она передернула плечами и просто обошла его, как досадную преграду.
— А несложно, да, выучиться на куртизанку? — бросил он ей в спину. — Пригодился учебник?
Как
Она была его светом, была…
Девушка остановилась, равнодушно глянула на него через плечо.
— Когда-то мне объясняли, что деньги не пахнут.
Села в авто и захлопнула дверцу.
Она была. А теперь уже нет.
Все, что он успел — заметить на ее запястье тонкий серебряный браслет.
Управлявший авто молодой человек, полноватый курчавый шатен с тоненькими усиками, первое время молча следил за дорогой. Но терпения хватило ему ненадолго.
— Кто это? — спросил он задумчиво глядевшую в окно девушку.
— Старый знакомый, — призналась Софи. — Случайно столкнулись.
— И он успел тебя чем-то расстроить, — заметил водитель.
— Нет. Это… Поль снова приходил. Скандалил под окнами, я боялась из дома выйти. Но Жерар его спровадил.
— А, ясно. — Молодой человек решил не продолжать неприятную тему. Доехав до перекрестка, остановился и обернулся к спутнице: — Куда сейчас?
— Сначала в школу. Заберем малышку, занятия вот-вот закончатся.
Машина повернула направо.
Притормозивший через минуту на этом же перекрестке серебристо-серый автомобиль долго стоял, а после свернул налево.
Глава 5
За стойкой пивной стояла вульгарно разукрашенная тетка в свалявшемся белобрысом парике. По такой хорошо проверять степень опьянения: как покажется милашкой, значит, все, пора уходить. Только кто от милашки уйдет?
— День добрый. — Она остановилась напротив Тьена. Окинула опытным взглядом, оценила стоимость костюма и степень тоски в глазах. — Есть вентанский бренди. Настоящий.
Мужчина кивнул, и через секунду перед ним появилась бутылка и пустой бокал.
После первого глотка в груди потеплело…
— Корова неповоротливая! — бранилась тем временем кабатчица на уронившую поднос официантку. — Чтоб тебе пусто было!
— Не нужно «пусто», — еле слышно прошептал шеар. — Пусто — это плохо. Очень плохо.
Налил себе еще.
…Первое утро в Итериане началось с мучительного осознания, что он больше не дома. Не было фабричного гудка, шагов в коридоре, родных голосов. Только щебет птиц за окном, и их радостный гомон казался ужаснейшим из звуков.
— Выспался? — Лили сидела в кресле в углу отведенной ему в доме Генриха комнаты. Спокойное лицо, бесстрастный голос. Во взгляде проскользнуло на миг любопытство, но тут же погасло. — Я принесла тебе одежду. Собирайся и спускайся вниз.
— А если я не хочу? — спросил Тьен угрюмо.
— Тогда побуду твоей нянюшкой: сама умою, усажу на горшок, одену и поведу гулять. Согласен?
Менее чем через полчаса он уже стоял в холле.
— Неплохо, — одобрила, осмотрев его, альва.
Наряд, состоявший из свободной темно-зеленой рубахи и плотных коричневых брюк, пришелся впору. Высокие кожаные сапоги, по мнению Тьена, смотрелись нелепо, но их он тоже надел, не желая спорить с «нянюшкой».