Третья истина
Шрифт:
Не отвечая, Лулу серьезно смотрела ему в глаза.
– Что,– не понял тот, – мой вопрос бестактен?
– Мсье Виконт, я должна вам признаться… я подслушивала, когда вы разговаривали с маман на лестнице.
Лулу опустила голову.
– Тебя же заперли?– помолчав, спросил Виконт.
Лулу еще ниже опустила голову и прошептала:
– Она забыла запереть замок. Я сразу вышла…
Виконт молчал.
С бьющимся сердцем Лулу подняла глаза:
– Вы очень рассердились, потому ничего не говорите?
– Что я могу
– М-да… Значит, чт`o ты должна делать. Вот эти книги надо расставить по алфавиту и внести в каталог названия… каталог – это список. Перечень. Вот он. Кто-то из нас должен писать.
– Я читаю отлично. И пишу, – воспряла духом Лулу, – но только по-французски. Это подойдет?
– Ладно, рискнем. Вооружись стилом!
Лулу устроилась за массивным письменным столом, в ее распоряжение был предоставлен роскошный письменный прибор из бронзы. Она с важным видом сняла с чернильницы крышку, изображающую колокол. Тихонько насвистывая, Виконт водрузил на стол несколько книг – солидных толстых томов в скучных кожаных переплетах и начал четким монотонным голосом: «Almanach de Gotha pour l`ann'ee 1833».[22]
И остальные названия оказались такими же солидными и непонятными. Лулу даже вспотела, записывая.
– А интересных книг здесь нет?– не выдержала она, старательно выводя очередное длиннющее слово.
– Книги служат не для интереса, а для постоянных занятий и упражнений, – не своим голосом провозгласил вдруг Виконт по-русски.
Лулу с недоумением вслушалась. Какие знакомые интонации! Встретившись с ее взглядом, он как будто спохватился, порывисто встал, заглянул в ее писанину и перешел опять на французский:
– Значит, мы остановились на… о-о-о, мадемуазель, вы прилагаете все усилия, чтобы в библиотеке интереснее всего было читать это, – он постучал по написанному, – ну, хоть взять вашу последнюю запись: «Эта морока… я там была активной». Это что, ваше впечатление от нашего с вами времяпрепровождения?
– Что? Я такого не писала! – оторопела Лулу и уставилась в бумагу. – И вы же как-то не так говорили…
– «Стратегия и тактика», вот что я сказал всего-навсего. – И, улыбаясь, повторил скороговоркой то, что произнес вначале: «се tracas, j'y 'etais active»[23].
A-a, это Виконт так ухитрился разбить на отдельные слова ее длинного непонятного уродца. И правда, звучит похоже. Она засмеялась было, но тут же кинулась объяснять:
– Ой, это у меня буквы не те вылезли, перескочили и слились. Мадам Клеро тоже всегда делала за это замечания…И слова какие-то... непонятные...
– Ну, об этих мелочах я уже не говорю.. … Мадам Клеро – учительница словесности? Хотел бы я взглянуть на эту мужественную даму. Ежедневно читать такое…
– Я должна была за лето исправиться. Но уехала, – удрученно объяснила Лулу.
– Ergo[24]...пока писать
– Мсье Виконт! – немедленно закричала Лулу. – Но здесь и русские книги, и еще какие-то, я знаю только несколько букв… Что делать? Мсье?
– Положение критическое, – усмехнулся он, – найди среди книг французские. Начнем с них.
– А потом? Потом я уйду? Обратно в комнату?– голос Лулу задрожал, – А маман… она тоже не умеет читать по-русски…
– Значит, работать мне не с кем. Тебе остается укреплять мой дух, чтобы я справился с этой адской работой сам. Или ты сбежишь?
– Нет-нет, я, кончено, останусь, не беспокойтесь, – великодушно заверила Лулу. – О-о-о! какая книга! О войне. Просто замечательно. Интересно, и картинки есть? Написал мсье… мсье… Кла-у-зе-виц.
– Так, французский перевод Клаузевица,– записал Виконт, – давай дальше, Александрин. А что тебя так привлекает в войне, Афина Паллада?
– Как что?– поразилась Лулу. – Сражения, битвы…все справедливо, сильнейший побеждает… Вы же сами так здорово сражаетесь на шпагах!
– Это – другое дело. Это – красиво.
– А война? Редуты, ряды, канонада…
– Скорее, хаос, разрушение, развал. Хотя, вот твой Клаузевиц считал войну искусством.
Заинтересованная, Лулу отложила книгу и приготовилась слушать. Но он замолчал и кивнул ей, чтобы продолжала. Когда она выудила следующий тяжелый том, он отрицательно махнул рукой:
– Нет. Это оставь, эта книга случайно здесь…
– Почему? – На взгляд Лулу, она ничем не отличалась от ос-тальных скучных изданий.
– Потому, что это – моя книга. Вот экслибрис. Видишь?– он указал на маленький черно-белый оттиск на внутренней стороне переплета.
– Что? Это корабль так называется? – Лулу внимательно разглядывала миниатюрную картинку: парусник разрезает острым носом крутую волну, а на переднем плане неясный женский про-филь...
– «Экслибрис» значит: «Из библиотеки». В данном случае – из моей. Знак, который ставят на книгах. Разглядела инициалы? Впрочем, это русские буквы.
– Я знаю уже, – поспешно сказала Лулу и повела пальцем по линиям мачт и парусов, – вот... Ш ...П...
– Шаховской, Павел...
– А откуда вы такую картинку взяли? Их продают? С разными буквами?
– Авторское творение пятнадцатилетнего Павла Шаховского. Довольно наивное. Но прижилось.
– Наверное, интересная книга, можно почитать? Это о путешественниках?
– О путешественниках, – засмеялся Виконт.
Лулу с жаром раскрыла книгу. Какие-то стихи. Да еще на непонятном языке.
– Афина – не только воительница, но и богиня мудрости. Тем не менее, тебе придется Данте пока оставить в покое. Поверь, это совсем не те путешествия, которые тебе понравились бы. Не горюй, я найду тебе что-нибудь интересное. Ну, что там еще?