Третья истина
Шрифт:
– С-с- санька, я ж в т-т-ылу ... П-п-окровский, вот удрал на фронт...
– А! Это механическое пугало вдогонку Покровскому! Или оно нам его заменит временно?
– Не издевайся,– обиделся Петька.– К-когда доп-п-етришь, б-б-будешь жалеть, что не п-п-приобщилась.
– До-Петришь, то есть поймешь твою, Петр, гениальность? Ты сам виноват, Петя. Если б ты толком объяснил сразу, возможно, я б оценила значение твоего изобретения. Ведь это изобретение, я догадалась?
– В-в-ерно. Это я п-п-ридумал. Это т-т-акой механизм... Я п-п-одумал, вот часы надо заводить,– начал давать
– Петька, там же не крутится ничего!
– Нужно з-з-запустить! Я тебя на т-т-акой момент п-п-позвал... А ты смеешься!
Саша стала перед ящичком на колени и принялась рассматривать переплетение колесиков, грузиков, тросиков…
– Петька, странно. Если в ней, если это «она», машина, была бы какая-то, ну, внутренняя сила, что ли… Ее же невозможно было бы остановить. А ты собираешься ее толкать. Разве это не тот же завод?
– Эх, надо б-было т-т-ебе его показывать, п-п-ока он к-крутился. Я его, ну честное с-с-лово, С-с- санька, с-с– ам остановил. Он крутился с-с-оврешенно один. Не веришь? Г-гляди.
Он отпустил какой-то рычажок. Смотреть на это было действительно интересно: грузики сами задвигались, завертелись колесики...
– Знаешь, Петька, может, ты сам не представляешь, что сотворил, но, по-моему, что-то очень интересное. Я такого не видела никогда. Что она может делать, как ты думаешь?
– Что хочешь, – расцвел от ее похвалы Петька.– Ты автомобили в-в-идела? Они на б-б-ензине работают. А где с-с-ейчас б-б-ензин? А т-т-акую штуку вставить – и само п-п-оедет.
– Петя, автомобиль – я заглядывала внутрь – как-то внушительнее. А такими вот я представляла, ну скажем, древние изобретения – Архимеда, например, или Леонардо. С другой стороны, понятно, у тебя нет материалов, навыка. Важен принцип.
– К-конечно, С-с-анька! К-конечно! Я знал, что т-ты поймешь! – аж захлебнулся от полноты чувств Петька. – Ты, С-с-анька, хороший человек, вот что я т-т-ебе скажу! Жалко, что ты не п-п-арень, я б с тобой и п-п-ри всех дружил!
– А я уже собиралась тебе «спасибо» сказать за «хорошего человека». Отбил охоту. Ладно. Будем надеяться, что тебя не взгреют за часы. Цель оправдывает средства. Слыхал такое? Это, правда, иезуитский девиз, а они не были в моем понимании образцами для подражания. Но что-то в этом есть...
– С-с т-тобой, С-с-анька, говорить, – через каждое слово т-то фамилия непонятно чья, т-то, т-т-еперь изутиты какие-то п-п-пошли...
– «Словечка в простоте не скажет...»,– засмеялась Саша. – На нервы действует, да? Напомни потом, расскажу!
– Да т-ты п-потом никогда не рассказываешь, если в т-ту минуту т-только… П-помнишь, про механических людей обещала, и что, рассказала?– попенял Петька.
Тусклая лампочка внезапно замигала и погасла. У Саши сразу же прошел по спине озноб.
– Знаешь, Петька, идем отсюда... жутко. Все не рассветает чего-то, темно... Пошли отсюда.
– С-с-анька, да я ж з-здесь каждую ночь вкалывал. В м-мастерских днем, знаешь сама,– как в улье. А ночью х-хорошо было так.
– Нет, Петька, ты, как хочешь, а я пойду.
– Вот и з-здрасьте, – разочарованно протянул Петька.
...После подъема они с Петькой поставили устройство на стол посреди столовой.
Раньше всех заявился Фима и потребовал объяснений. Саша с Петей загадочно промолчали. Заинтересованный Фима подошел вплотную к механизму:
– Странная штуковина. А по чьему заданию вы ее делали? И зачем она? Может, фокусы будете показывать, чтоб чечевица легче лезла в глотку? Или для антирелигиозного вечера? У меня тоже свечи самовозгораются.
Столовая постепенно заполнялась ребятами. Входящие сразу же кидались к центральному столу и старались выяснить, для чего предназначена « эта штуковина».
– Прошу всех по местам! Что за собрание в столовой? – Илларион Ипполитович постучал в первую попавшуюся зрительскую спину. – Пропустите-ка, меня поближе к центру вашего внимания!
Петька, как можно более безразлично, принялся давать объяснения. Когда он пустился в нудные технические подробности, Саша перебила и стала с жаром описывать грандиозные перспективы применения Петькиного детища.
– Так-так... Судя по всему, вы мне описываете один из вариантов perpetuum mobile.
Петька гордо оглянулся и кивнул головой.
– П-правильно, я тоже думал, что это еще к-кому-нибудь в г-голову может придти. И п-пусть п-п-под таким названием будет, мне не жалко.
Илларион Ипполитович разогнал всех по местам и, почему-то посмеиваясь, положил руку на плечо Саше:
– А вы, Саня, являетесь соавтором?
– Нет, это он сам. Но я понимаю, как это важно. А вы видите в этом что-то?
– Друзья, очень жалко вас разочаровывать, право слово, но я должен донести до вас истину. Даже до меня, словесника, и то докатилась молва о том, что создать perpetuum mobilе, то есть вечный двигатель, невозможно в принципе. Исаак Львович объяснит вам, в чем суть. Однако, дети, Исаак Львович, не в обиду ему будь сказано, человек насмешливый и суховатый. Не отчаивайтесь, Голубятников, если он во время своих объяснений станет попутно вас высмеивать. Поверьте мне, – создание perpetuum mobilе – ступень, через которую прошли многие знаменитые впоследствии ученые. Сам факт творческих дерзаний в условиях, которые многие злопыхатели объявляют катастрофическими, говорит о громадных возможностях. Голубятников, вы напрасно поникли! Я призываю вас сейчас же взбодриться! И продолжайте, не опуская рук, дерзать! Учитесь – и дерзайте!
Между ними просунулся Фима:
– Илларион Ипполитыч, если я правильно оценил обстановку, Петька пока что дерзнул часы распатронить. Илларион Ипполитыч, вы остановитесь в своих восторгах, вы подождите его подстрекать. Я вас умоляю! У нас же, худо-бедно, а кое-что есть, мастерские с инструментом, всякая там кухонная всячина. Я уж не говорю о кроватях и тумбочках. Кто ж знает, к чему этот психический механик задумает их присобачить! Вы остановитесь, Илларион Ипполитович!
И строгим тоном Фима прибавил:
Отрок (XXI-XII)
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
