Третья Орда
Шрифт:
Даскалос не стал притворяться глубоко верующим в «святую лихнистскую ложь» — всё равно ему не поверили бы — а потому сам вызвался хоронить ордынских рабов. Если сваливание трупов в огромные ямы можно было называть таким словом…
Конечно, предание земле убитых врагов не было вызвано благородством лихнистов, а преследовало сугубо прагматичные цели. Собрать с поля как можно больше выпущенных во время боя снарядов и лишить падальщиков лёгкой добычи.
Чугунные ядра и арбалетные болты в военном походе не бесконечны, а всякие любители мертвечинки плодятся быстрее кроликов во время войны. Пройдя огнём
До Даскалоса дошли слухи, что во время налёта на обоз орки оставили сообщение. Вернее, вызов. Орда собиралась дать бой на руинах Арнарофера и, судя по донесениям разведчиков на воздушных шарах, туда действительно стягивались силы зеленозадых ублюдков. Что ж, крупное сражение — хорошо. По толпе пушки отработают превосходно.
Будь Даскалос на месте верховного хана орков, он бы, наоборот, всеми правдами и неправдами избегал решающей битвы, выматывая воинство лихнистов, уводя их всё дальше от Хребта Великого Змия. Сила гномов в горах, чем дальше от них, тем меньше будет пополнения и ресурсов.
Но орки есть орки, они скорее сложат в бесполезной со стратегической точки зрения битве головы, чем отдадут противнику ненужные, в общем-то, Третьей Орде территории. Орки не отступают, орки бьются об стену головой до последнего! Слабоумие и отвага против дисциплины и веры — Даскалос был уверен, что исход сражения предрешён.
Вопрос лишь в цене, которую гномам придётся заплатить за победу.
Но ещё более волновавшей Даскалоса загадкой было: что с этой победой товарищ Торин собирается делать дальше? К чему лихнистам власть над всем миром? Какое такое будущее ждёт всех, неготовых слепо верить в истину в последней инстанции?
К сожалению, эти вопросы он не мог задать даже тем, кого считал своими друзьями. Ведь сегодняшний названый брат завтра может обернуться «товарищем» и сдать тебя с потрохами. Получив в качестве поощрения чуть более тёплое место в иерархии гномов.
Идеология такая идеология: требует беспрекословного послушания, а не чести. Подставь ближнего своего сегодня или он подсидит тебя завтра! Такое вот «светлое будущее».
К несчастью, всё походило на то, что оно неизбежно.
* * *
— Я уже ответил тебе, Рычача: я от своих слов не откажусь, и не начинай заново свою унылую песню! Орк сказал — орк сделал, вызов брошен. Давай исходить из этого факта, а не рассуждать о стратегическом отупении, то есть об отступлении, ну ты понял. Мы сразимся на руинах Арнарофера, и мы должны победить! Орда — сила, для гномов — могила! Коротышкам не устоять перед натиском, орки всех победят!
Духоподъёмная речь хана, как обычно, не произвела на Рычачу ни малейшего впечатления. Орк сказал — орк сделал. Не сделал? Ещё раз сказал! Подумаешь, какая трагедия, нарушить данное сгоряча слово. Ложь — такое же важное оружие власть имущих, как грубая сила. Без неё управлять быдлом станет труднее в разы. Мудрый вождь… Впрочем, это прилагательное к Горрыку точно не подходило.
—
— Нет! Нет! И ещё раз нет! — упёрся рогом в своё решение Горрык. — Я бросил Торину вызов, мы встретимся на руинах Арнарофера и выясним, кто сильней! Орки не отступают…
— Погоди, — внезапно осенило Рычачу, — как-как ты сказал?
— Встретимся на руинах Арнарофера, — удивился резкой перемене в тоне шамана верховный хан орков. — Да, именно так, слово в слово.
Старый орк улыбнулся:
— А ведь это действительно не самая плохая идея. На руинах… На руинах, а не вблизи! Мы не выйдем сражаться на поле у города. Сражение произойдёт «на руинах», — Рычача выделил интонацией два последних слова. — В буквальном смысле, сечёшь?
До Горрыка, конечно же, не дошло. Он подозрительно уставился на шамана, ожидая дальнейших пояснений.
— Главное оружие гномов — их проклятые медные трубы, из которых они практически безнаказанно расстреляют в чистом поле любую толпу. Здесь, на руинах, им будет уже не так весело: хоть мы и разрушили изрядную часть стен и строений, они тем не менее по-прежнему представляют серьёзное препятствие для снарядов.
Рычача возбуждённо ходил по шатру верховного хана, энергично размахивая руками, словно восторженный юноша:
— Засядем в городе, и пусть стреляют себе по руинам, покуда не кончатся все снаряды. Пускай они идут к нам! Штурмуют город, отвоёвывают каждую улочку. Да, гномы хороши и в ближнем бою, но то будет битва на равных, а не безнаказанный расстрел с расстояния. Встретимся на руинах Арнарофера, всё правильно.
Верховный хан орков задумался. Задумка Рычачи не сулила эпичности, в иной раз Горрык отверг бы её с ходу, чтобы иметь возможность снискать себе больше славы в масштабном сражении. Но после разгрома флотилии идти напролом на медные трубы ему не хотелось. В конце концов, чтобы стать настоящей легендой, следовало в первую очередь выйти из войны победителем.
Он не нарушит своё слово, если сражение действительно произойдёт на руинах. Всё будет в точности соответствовать вызову, а нравится это кому или нет — не его, сильного, но глупого орка, проблемы.
— Лады. Попробуем в кои-то веки не нападать, а защищаться. Тоже интересный опыт, всё же должно когда-нибудь произойти в первый раз?
Рычача кивнул. Имеет значение результат, а потомки всё равно всё переврут и напридумывают разные небылицы.
Если этим потомкам вообще суждено появиться на свет.
Крушитель Миров уже близко…
* * *
Стоя на крыше полуразрушенной ратуши, Илона вместе с Рычачей наблюдали за суетой орков, готовившихся к большому сражению. Стучали молотки, раздавались громогласные ругательства командиров и нерадивых строителей, уронивших что-нибудь себе на ногу. Вой варгов, непривыкших к тесноте каменных муравейников, дополнял какофонию.
Большинство рабов пало во время отвлекающей битвы, а потому вся тяжесть строительных работ легла на плечи привыкших всё только ломать орков. Зеленокожим это крайне не нравилось, но кого когда-нибудь волновало мнение простого народа? Хан сказал готовиться к обороне, все и готовились как могли.