Третья сила. Сорвать Блицкриг!
Шрифт:
Боевая задача, впрочем, ничего угрожающего не содержала — максимально быстро проследовать в такой-то район, где ожидать прибытия остальных подразделений дивизии. Особо подчеркивалась необходимость максимального наблюдения за воздухом — велика вероятность бомбово-штурмовых ударов авиации противника.
Колонна первого батальона 114-го танкового полка танковой дивизии вытянулась вдоль дороги и по команде начала движение навстречу судьбе.
Немцы. Игры разведки
— Ну-с, и чем вы можете меня обрадовать, герр доктор? — хозяин кабинета, моложавый человек в элегантном костюме, похожий
— Новостей у меня много, герр бригаденфюрер, — визави «англичанина», плотный, широкоплечий, уже начинающий полнеть и похожий на римского легата, задумчиво потер мочку уха.
— Наш «Племянник» вышел на одного человека, известного скульптора. Он входит в дальнее окружение господина Сталина, пользуется его благорасположением, бывает на приемах и званых вечерах, устраиваемых в Москве. Как информатор — весьма необходим, поскольку имеет много знакомых и друзей в верхах, среди артистов и художников. Как нам удалось выяснить, в свое время этот господин состоял в масонской организации, куда, по некоторым данным, входил ряд высокопоставленных чиновников тайной полиции русских. В 38— 39-м годах эта организация, наряду с аналогичными тайными и эзотерическими обществами, была разгромлена. Однако наш фигурант остался на свободе — благодаря странной прихоти господина Сталина, но, как отметил наш агент, не последнюю роль сыграла его готовность сотрудничать со следствием…
— Интересно… весьма интересно…
— Самое интересное — этот человек сохранил контакты со своим коллегой и братом по ложе, последователем и учеником Гурджиева. Несмотря на то, что последний явно находится под негласным надзором НКВД, несколько раз встречались, правда, в основном на совещаниях культурно-творческой интеллигенции в Ленинграде. Установлено, что в начале Великой войны этот человек служил кодировщиком в шифро-кодировочном отделе. Таким образом, напрашивается мысль о существовании некоей организации, патронируемой кем-то из верхушки большевиков.
— А чем это может помочь нам? — бригаденфюрер переменил позу, облокотившись на ручку кресла.
— Думаю, что можно попытаться сыграть на этом — достаточно зацепить на крючок скульптора, выяснить всю подноготную, и уже тогда определиться — или вбросить компромат на руководство Ленинграда, или попытаться получить более развернутую информацию об интересующих нас вещах.
— Хорошо, действуйте так, как считаете нужным. И, кстати, что там за информация по инициативам со стороны Абвера и наших партийных деятелей?
— Абвер затеял игру с русскими на Центральном направлении, привлек к ней часть сотрудников ГФП ГА «Центр». По сведениям нашего информатора, вся эта возня связана с таинственными людьми из «группы советников» г-на Сталина. Пока наши люди наблюдают за событиями, но в любой момент готовы вмешаться.
Также нашими коллегами из СД, рейхскомиссариат «Украина», в ходе контрпартизанской операции под Ровно захвачен сотрудник тайной полиции большевиков. Правда, в тяжелом состоянии, его поместили в армейский госпиталь под охрану. Насколько нам стало известно, этот большевик прибыл для координации действий партизан и подполья. Пока с ним плотно не работали, ограничившись тщательным осмотром его вещей и снаряжения. К сожалению, из-за жестких действий жандармов и полицейских не удалось взять остальных его сообщников живыми.
— Вмешиваться только по моему разрешению, — четко произнес хозяин кабинета, —
— Слушаюсь, герр бригаденфюрер, — наклонил голову с безупречным пробором гость.
— Продолжайте, герр доктор, — «англичанин» сдул несуществующую пылинку с рукава, поправил манжет.
— Что же касается наших партайгеноссен, то первую скрипку играет герр рейхсляйтер, забирающий все больше и больше влияния… Также в деле участвуют герр Аксман и герр Скорцени… Суть их замыслов пока не ясна — мало информации, единственное, что нам удалось обнаружить, — эти господа установили связь с неким господином Родзаевским. По нашей информации, Константин Родзаевский — видный русский нацист, проживает в Харбине, имеет обширные контакты как с русскими эмигрантами, так и с японскими спецслужбами. Далее, один из его ближайших соратников — некий господин Вонсяцкий — проживает в США. Он близок к господину Фрицу Куну, главе Германо-Американского союза. Словом, здесь что-то затевается. Нам необходимо еще некоторое время, чтобы окончательно разобраться во всем этом.
— Ну что ж, герр доктор… Благодарю вас за весьма познавательную информацию. И прошу вас — поторопитесь с выяснением инициатив наших партийцев. Желаю вам удачи! Всего доброго.
— Всего доброго, герр бригаденфюрер.
Железная дорога
Мерный перестук колес, хриплый рев паровоза, длинный состав с платформами, укрытыми брезентом. Обычный состав с готовой продукцией времен войны. Что там? Танки? Самоходки? Не ясно: под брезентом тюки с соломой и любая машина превращается во что-то большое и квадратное. А потому — может, там и танки, а может — грузовики, а может, еще чего-нибудь.
Машинист, щурясь от яркого солнца, сосредоточенно глядит перед собой. Этот десяток километров стоит иной сотни: дорога петляет, и паровоз, не успев выйти из одного поворота, входит в другой. А над насыпью видны елочки. Небольшие, чуть ниже колена, если не присматриваться. А если присмотреться, то видно, что этим «елочкам» хорошо за сотню лет, и случись что — лететь до земли верных метров тридцать.
Состав петляет между гор, то выскакивая на открытое пространство, то ныряя в выемки и скрываясь за очередным поворотом. Вот замелькали станционные постройки, мелькнуло здание вокзала. Встречный стоит, ожидая, пока мы не освободим перегон. Крытые вагоны, охрана на площадках — что там? Может, хлеб, может, какое полезное железо от союзников. А может, очередная партия лесорубов из Германии, Австрии или еще какой Румынии, кто знает?
Стоп. Теперь стоять нам, и, похоже, долго. Один за одним, без малейшего разрыва, идут эшелоны. Вагоны чередуются с платформами, мелькают лица солдат. Молодые и старые, веселые и мрачные. Это едут «сибирские дивизии» с Урала и Средней Азии. Торопятся, видно, тяжко на фронте приходится. Удачи вам, и вернитесь все.
Ващенко
Старший лейтенант госбезопасности Ващенко не планировал надолго задерживаться в расположении Штаба фронта. Передать информацию Нике Ивановой, дождаться подтверждения ее прибытия в точку выброса и лететь обратно: дел и помимо этого — выше крыши, а разницы, где ждать новостей, в Киеве или Москве, — никакой.