Третья Сила
Шрифт:
Прочим моим спутникам тоже немного крови жалко не было, но они боялись, что после еды вампирша окрепнет настолько, что сможет выбраться из кокона и тогда нам всем мало не покажется. Девушка членораздельной речью не владела и поддержать или опровергнуть теории крестьян не могла.
Мне, естественно, тоже не было желательно освобождение существа, про которое я совершенно ничего не знал достоверно, но знать, что мелкая и худенькая девчонка больше двух суток голодает и ничего не предпринять в этом направлении — было выше моих сил!
Поэтому,
Прогнав мужиков подальше от телеги с нашей загадочной то ли поклажей, то ли пассажиркой, мы с Сулимом и Нихимом, которые к своей чести, покинуть меня отказались, принялись кормить «вампирюгу». Но поскольку я, вспомнив разные истории из литературы моей Родины, где говорилось о способности некоторых видов вампиров почти мгновенно опустошать «донора», то было решено подстраховаться максимально!
В результате происходило это так: Сулим сел в такую позу, чтобы держа голову вампирши у себя на коленях, было удобно фиксировать ее лицо — мне не улыбалось, чтобы та рванулась и вцепилась зубами мне в руку. А именно руку, левую, я и надрезал по ребру ладони от мизинца к запястью. Почему так? Ну вроде как удобнее направлять струйку крови. Я же накормить девчонку хотел, а не умыть и тем более — не искупать в своей крови. А таким способом, сжимая и разжимая кулак, можно было еще и усиливать кровотечение. Ну и последнее — резать вены я почему-то опасался, а раз уж действую по интуиции…
Нихим остался на подстраховке и вооружившись где-то подобранной дубиной, стоял наготове, чтобы оглушить вампиршу, если что-то пойдет не по нашему плану. Прежде чем лезть в телегу, я одобрительно на него покосился: постановка ног, изгиб торса, мощные напряженные мышцы рук — все говорило о том, что дубиной он владеет прекрасно и самой же вампирше будет лучше, если она обойдется без фокусов.
Впрочем, едва струйка крови оказалась у нее над губами, как девушка принялась ее ловит и жадно глотать ни делая никаких попыток вырваться из рук Сулима или приподняться. Из чего я сделал вывод, что вапирша разумнее, чем кажется. Этот вывод подтвердился спустя минут пять, когда мы закончили «пробное» кормление: глубоко и как-то «сладко» вздохнув, вампирша расслабилась и прикрыв глаза сказала совершенно членораздельно:
Благодарю, господа, — и тут же сонно засопела.
Поглядев после этой фразы на лица своих напарников, я догадался, как выгляжу сам..!
***
К слову: обращение «господин», «госпожа», «сударь», «сударыня», а так же почему-то «синьор», «сеньорита» и «синьора» — были здесь вполне в ходу. И если две первые пары употреблялись как «приставки вежливости», то последняя тройка применялась в обращении исключительно к крупным владельцам земель (достоинством не ниже графства) и их наследникам, что подчеркивалось обязательной приставкой «владетельный» или «владетельная»
Крестьяне, правда, употребляли еще слова «господарь» и «господарыня», но это непосредственно к своим арендодателям, у которых состояли на «земельном договоре». Такими являлись все мелкие владельцы земель, предпочитающие сдавать их в аренду крестьянам, до баронства включительно.
Крепостничества или другой равнозначной формы собственности на людей здесь не было, но существовала и лазейка: так называемые «должники» и «закладные». И если смысл кабалы первых понятен, то про вторых, кроме того, что в «заклад» можно отдать своего ребенка или жену, я до конца не уяснил, запутавшись в многочисленных оговорках и уточнениях, зачастую противоречивых, что было свойственно просвещавшим меня крестьянам.
Еще были и «пленные» — взятые в плен воины, при полноценном вооруженном конфликте между государствами, а еще могли быть угнаны в неволю граждане другого государства, проигравшего в войне. Про этих крестьяне практически ничего не знали, поскольку пока им с такими людьми сталкиваться не приходилось…
Короче: как везде — рабство вроде вне закона, но рабы имеются!
Глава четырнадцатая, в которой у героя разрешается несколько житейских вопросов
Когда мы, все втроем, в полном шоке от внезапно заговорившей «человеческим голосом» вампирши, вернулись к крестьянам, то после нашего рассказа, нам было совершенно спокойно заявлено, цитирую: «Так а шо ж вы хотели?! Вампирюги завсегда када голодные, человеческий облик терят, а становятся совсем как зверье бессловесное!»
— А что же вы раньше это нам не сказали! — заорал я первое, что смог выговорить после такой тирады «трехэтажного», который я, интеллигент в Бог знает каком поколении, даже сам от себя не ожидал! Я-то вампиршу почти как животное воспринимал, а она, оказывается, вполне себе девушка!
Правда как на крестьян, так и на наемников, моя лингвистическая эскапада произвела совсем не такое действие, как я ожидал: им вполне понравилась! По крайней мере — намного больше, чем моя обычная речь. А Нихим, выслушав меня открыв рот, даже решил поделиться впечатлениями, вопреки своему обыкновению, пробурчав вполне членораздельно:
— Ты смотри, — толкнул он в бок напарника, — даже по человечески говорить умеет, а я уж думал… — и опять замолчал, видимо, до следующего душевного потрясения…
А я в растерянности полез в затылок: такая реакция простых людей открыла для меня несколько иной ракурс восприятия моих с ними взаимоотношений. Как там у нас говорили? «Будь проще и люди к тебе потянутся»?! Вот поговорил я на дубе с напарниками и их отношение ко мне заметно потеплело, а следом и крестьяне стали на меня поглядывать с некоторой толикой симпатии. Так может действительно, не стоит так уж сильно закрываться от них под панцирем отчужденности? Открыться… ну, пусть «приоткрыться» и подпустить ближе?