Третья стадия
Шрифт:
Пятнадцать секунд. Да! Он вырвался! Теперь его не достать! Вот вам всем. Можно немного расслабиться. Грэй блокирует все обращения диспетчеров и держит контроль только за Майрисом. Но это все хорошо. Дальше ему надо думать над другим — как достать Дэна и как долететь до нужной ему точки.
Майрис вызвал на боковой дисплей карту и отметил свою цель маркером. На экране возникла виртуальная точка, и Пилот развернул машину в ее сторону. Далеко было лететь…
Но вдруг дверь ячейки позади заскрипела и вспыхнула искрами. Их ломали! В диспетчерской мгновенно отследили, откуда шло управление, и выслали службу на перехват. Грэй оставил свое место и ринулся к двери, прихватив по дороге шокер. Он собирался отстреливаться? Ну, ему виднее. Пока это было хорошо. Дверь они держать могли. Намного
Но вдруг, обходя все блоки Грэя, прорывая так тщательно установленную защиту, из динамиков кресла послышался писк вторгшегося сигнала, и искусственный голос огласил:
«Борт двенадцать! Приём! — и помедлив на долю секунды, проверяя информацию и считывая данные напрямую с пульта управления (что казалось невозможным) продолжил. — Майрис, ответь».
Настольный терминал истерично сигналит о перестрелке в здании Центра Управления. Да знаю я! Знаю, что там происходит. Одна за другой камеры отсека переключаются и демонстрируют мне всю картину происходящего. Вырубаю вой тревоги ударом кулака по кнопке. Теперь монитор просто истошно моргает красным сигналом.
— Сэр! — моя дверь рывком распахивается, и в нее влетает капитан. — Мы не можем прорваться к их пультам управления! Они заблокировали дверь и активировали защиту! И еще, господин полковник… — он почти задыхается после бега. — Грэй ведет по нам обстрел….
Разгневанно отрываюсь от своих мониторов и мгновенно разворачиваюсь на каблуках.
— Они совсем с ума посходили?! Так обесточьте их сектор! Взломайте дверь.
— Нельзя, сэр! — натужно объясняет он. — В том секторе находятся еще около десятка пилотов. Если их обесточить, мы потеряем все корабли.
Сосредоточиться! Немедленно собраться и думать! Что еще можно сделать, кроме как отключить этих идиотов?
— Вы отследили, куда вылетел его корабль? — уже сдержанней спрашиваю я.
— К зоне F. Нейтральная земля. Туда, где мы вчера потеряли Пилотов, — тут же докладывает капитан.
— Живо к пультам!
И отпихивая его в сторону, я сам первым вырываюсь в коридор.
— Но, сэр! — капитан едва поспевает за моими широкими шагами. — У нас нет сейчас свободных Пилотов, кто мог бы пролететь в ту зону и сбить их! Там циклон! К тому же у него новая техника… Нам не догнать!
Естественно, вы ничего не можете сделать, иначе бы уже сделали. Пилот ушел в циклон, да еще на ЭЛИС. Кто же такой не дурак-то? Вырвался за пределы зениток. А ведь я приказал сбивать эти самолеты, если вылет не согласовывался! Упустили… Это сейчас он летит в нейтральную зону. А где гарантии, что через пару минут ему не взбрендит полететь к чужим? На секретном корабле! Когда мы вчера едва предотвратили войну! Что за проклятье на мою голову… И не моя команда виновата во всем этом инциденте, а я. Где-то я недосмотрел. Что-то упустил. Значит, и решать проблему придется самому. Хм, странно. Почему-то я даже этому рад.
— Я не собираюсь их сбивать, — дверь в сектор с кабинами с шипением отъезжает передо мной в сторону, и я вижу солдат, столпившихся вокруг двери в одну из ячеек. Как только кто-то пытался приблизиться и начать варить кусок приводов, через щель в него стреляли из шокера. Идиоты! — Для начала только узнаю, на кой черт они туда отправились.
— Вы?! — капитан встал, будто налетел на невидимую стену.
— Включить пятый пульт! — едва ли не на бегу отдаю я команду операторам в первой ячейке, пролетая мимо бранящихся солдат, усердно пытающихся открыть запертую дверь.
И почему мне так понравилась эта идея? Не знаю. Сколько лет назад
Операторы и системщик в ячейке отреагировали быстрее молодого капитана, и мой приказ был лихорадочно исполнен сию же секунду.
Полетели на пол ненавистные кожаные черные перчатки. Без раздумий, с какой-то особой давно подзабытой яростью я расстегиваю защелки своего кителя и, не глядя, кидаю его в руки капитану. Туда же за ним следует белая рубашка и кобура. Части давно забытого ритуала.
— Присмотри, — успеваю сказать я капитану, прежде чем в одних брюках и нательной майке сесть в кресло пилота.
— Но… вам же нельзя! — вылупил глаза парень, будто при нем сейчас вот-вот свершится чудо.
Одна за другой щелкают клавиши пульта. Мои пальцы привычно касаются нужных панелей, запуская технику и активируя режим беспилотной связи с другим кораблем ЭЛИС. Эх, не мой это самолет, совсем не мой. Чужой кажется вся приборная панель. Хотя, какое к черту это имеет значение!
— Корабль 27, сектор B подключен и готов к взлету! — оповещают операторы со своих пультов.
Свободные из них, уже не таясь, пялятся на меня. Так и недолго почувствовать себя динозавром, этаким раритетом, вышедшим на дорогу во всей своей запыленной рассыпающейся красоте.
— Принято, — отвечаю я, опуская мини-экраны над головой перед глазами и запуская картинку.
Темное помещение, заполненное проводами и гудящей радиаторами охлаждения техникой перестает существовать для меня. Мир вокруг наполняется светом огней голограмм.
Однако… Привычки не забываются. Спиной через тонкую майку я ощущаю, как ток пронизывает напичканное электроникой кресло, ладони предательски холоднеют от давно подзабытых ощущений. Капитан хотел увидеть чудо? Чудо, о котором знал, но всегда боялся спросить напрямую? Лучше бы никогда не видел…
Руки привычно ложатся на сенсорные подлокотники, и ладони тут же окружают голограммы рычагов и джойстиков. Но я не берусь за них. Мне это не надо. Едва заметные волокна, как тонкие блестящие нити, вырастают от рук к сенсорам, подключая меня напрямую к машине. Погружение…. Я закрываю веки и не смотрю на экраны — я вижу картинку своими глазами. Контакт, соединение — сознание ныряет все глубже в электронную неизвестность. Я люблю представлять это туннелем. Бесконечной скважиной с сотней огней, куда я уношу свое естество в погоне за новым телом. Миг — и вот уже множество датчиков корабля проецируются на все мое тело, и я чувствую себя во много раз больше и массивнее. Мысль — разгон двигателя. Непривычный аппарат. Слишком резвый для моего старого духа. Другая мысль — поворот. Будто тысячи мельчайших чешуек встали дыбом и развернулись по ветру. Я делаю рывок всем сознанием и ныряю во взлет. Гул поднимающийся от потоков воздуха мне неведом, но я домысливаю его, как нас учили на инструктажах, чтобы не глохнуть от абсолютной тишины. Машины не слышат. Но, как ни странно, чувствуют боль. Все мои нервы сейчас просто натянуты от напряжения каждой детали, сплющиваемой перегрузкой, смертельной для человеческого тела без скафандра. Я не вижу. Но электронная картинка, восстановленная датчиками, преобразовывается и высвечивается у меня прямо на глазах. Какие к черту экраны с указателями боезапаса? Я ощущаю их нехватку как собственный голод. Разве мы, «второе поколение», чудо научного прогресса? Или же, все-таки, неудачный садистский эксперимент? Не знаю. Я отдал бы все, чтобы лишить себя возможности ощущать мощь ревущего под брюхом двигателя, его тягу и легкость с которой можно лишь дрогнуть пальцем, послать сигнал от мозга и развернуть летающую махину в воздухе. Я отдал бы все, чтобы выдернуть из тела эту чертову встроенную интерсеть, делающую наше поколение раритетом в кругу новых Пилотов и убивающую ежеминутно изнутри, при этом заставляющую проживать десятилетия в наблюдении падения человеческой расы. Я бы отдал все, но я не расстанусь с этим по своему желанию. Хоть иногда, хоть во вред здоровью, мыслью ли или телом — но в небо. Ведь когда еще можно ощутить себя ТАК.