Третья стадия

Строганова Алиса

Однако в какой-то момент, когда Серые вовсю развернули свои мастерские, люди начали понимать, как невыгодно далеко они поселили чужих от своих Полисов. Инопланетянам стали поступать предложения перебраться ближе, сойти с этого пустыря и объединить лаборатории на территории одних городов. Но тут-то впервые покладистые, дружелюбные и такие сговорчивые Серые уперлись рогом. До сих пор делившиеся своей наукой и знаниями инопланетяне категорически отказались переселяться и едва не прекратили всячески помогать людям. В то же время среди самих Серых вспыхнули внутренние разногласия. Одни были полностью согласны с людьми, настаивали на том, что «млекопитающая раса» абсолютно безопасна, и ни в коем разе не

пошатнет внутреннее устройство общества. Другие почувствовали себя прижатыми к стенке и считали, что люди тайно хотят похитить все их секреты. Первые утверждали, что прибыли на Землю именно для того, чтобы поделиться тем, что имели. Вторые боялись и думали, что люди их уничтожат, если узнают больше, чем нужно. Сами же люди остались в стороне, с опасением дожидаясь исхода вспыхнувшего разногласия. Результат же оказался на удивление непредсказуем. В долгом споре волонтёров победило большинство, но из уважения к собратьям они смягчили свое отношение и пошли с людьми на компромисс. Серые отказались переселяться в Полисы, но позволили ученым человечества открыть на территории своей колонии любые лаборатории. С одним лишь условием полной секретности производства. Иными словами — все, что творилось за стенами Колонии, должно было оставаться тайной. Ученым, имеющим непосредственный доступ к мастерским чужих, запрещалось покидать Колонию и поддерживать контакт с людьми за ее границей. Любой другой человек, прибывающий в Колонию, имел строго ограниченный доступ и дальше жилой зоны не пропускался. Колонию мог покидать только готовый продукт. Что бы это ни было. Новое синтезированное топливо, новые чипы, новая электроника или программное обеспечение. Только финальная разработка.

И на такие условия люди согласились пойти. Оставили чужих в покое, запретили кому ни попадя летать в зону пустыря, и со временем наладили удобные способы доставки всего необходимого Серым. Материалы, ресурсы, все доставлялось инопланетянам в достатке. Взамен люди получали готовые изделия, и, если им удавалось его скопировать — Серые не мешали.

В одном только люди были не согласны с Серыми. Инопланетяне так до сих пор и остались непонятыми и навсегда получили клеймо безжалостных существ. И все из-за того меньшинства, которое верило в добрые намерения человечества и уговаривало соплеменников не бояться. Радикально настроенные собратья хоть и согласились остаться на Земле, но всех, кто имел до этого иное мнение, изгнали из Колонии и навсегда изуродовали, сделав их фактически никем в своем кругу. С тех пор люди приняли в свои ряды всех изгнанных, кого смогли спасти, а с остальными жителями Колонии старались поддерживать исключительно деловые отношения.

— Каково видеть все это снова, Грэйс? — спросил Майрис, когда их вертолет начал закладывать вираж над Колонией и заходить на посадку.

— Больно, — скупо перевел транслятор.

Склонившись к окошку иллюминатора, их боевая подруга вновь приуныла.

Майрис еще успел удивиться тому, как хитро и тонко поймал ее душевные ощущения транслятор, и задумался, неужто в их лексиконе есть такое понятие. Но Грэйс, видимо решила, что лишняя откровенность уже ничего не испортит, а потому пояснила:

— Шрамы снова болят.

Майрис тяжко сглотнул и больше не развивал тему.

Их вертолет тем временем опускался на отведенную площадку.

Раскачивались под ветром несущего винта протянутые от дежурной вышки провода. Ходила ходуном плохо закрепленная в нескольких местах колючая проволока на решетках. Вот вам и Колония. Приехали. Добро пожаловать.

Вертолет ювелирно сел в центре площадки, и Райнер принялся отстегивать наручники своей команды от цепей. Пехотинец снова скрыл свое лицо за забралом шлема и ввел автомат в боевой режим. Конспирация пока была необходима.

Как сказал Райнер, главное — сначала пройти контроль и вписаться в базу данных. После этого, возможно, им предоставят некоторую вольность. Майрис с Дэниелом о местных порядках не знали ничего, потому спорить не стали, хоть и удивились слову «вольность» в их-то положении.

Вертолет сбавил обороты винта, Райнер открыл дверь и спрыгнул на землю. К нему присоединился второй конвоир. И только под прицелами двух автоматов осужденным позволено было покинуть вертолет.

Первое, что удивило Пилотов — абсолютное отсутствие кого-либо из встречающих. То ли не полагалось больше никакой охраны, то ли она была не нужна. Но затем, внимательней изучив сетчатую решетку с колючей проволокой, а за ней вторую высокую стену, поняли, что даже пожелай они бежать, затея оказалась бы бесполезной.

Конвоиры подвели Пилотов к единственной двери на площадке, электронный замок на ней пискнул, загорелся зеленым светом и открылся. Пилоты по очереди зашли в бетонный голый коридор, пехотинцы следом за ними. Оружие в боевом режиме, дергаться не возникало ни малейшего желания. Как только дверь за ними закрылась, в коридоре сразу наступила тишина. Приглушенные звуки винта звучали с каждым шагом все тише.

Следующая дверь была метрах в двадцати от первой, и Майрис по пути к ней насчитал пару сканеров на оружие, электронные устройства, и один на первичное биологическое обследование. И, конечно же, не обошлось и без простых камер. Что же могло быть за следующей дверью, становилось все интересней и интересней.

Однако, когда замок и на второй двери загорелся зеленым светом и тяжелая створка открылась перед Пилотами оказалась мелкая регистрационная комнатка с бронированным стеклом, за которым сидел сурового вида заросший мужик в футболке. Из единственного отверстия в стекле торчал намертво закрепленный пистолет, выполненный для ведения огня в замкнутых пространствах. Почему-то у Майриса не возникло сомнений, что где-нибудь под столом мужик легко мог прятать оружие и серьезней.

— Кто такие и чё пожаловали? — скрипучим, вусмерть недовольным голосом, выдал на одном дыхании мужик, кладя руку на пистолет.

Райнер пнул поедающую кусок хлеба жирную крысу и подошел чуть ближе к стеклу.

— Новые заключенные, — ответил он через шлем.

Мужик односложно выразился, общим смыслом сформулировав вопросы «зачем» и «с какой стати», а так же «понаехало вас тут, еще записывать каждого».

Пехотинец в зеркально черном шлеме не сказал больше ни слова и не сдвинулся с места. Тогда мужик тяжко вздохнул, убрал руку с пистолета, преодолел свою лень и подвинул себе монитор с древней еще клавишной клавиатурой.

— Номера личных делов ихних? — спросил мужик.

— Сто-десять-пятьдесят два, три и четыре. Проходят строго вместе, — невозмутимо ответил Райнер.

Мужик пощелкал по клавишам. Одна из них умудрилась залипнуть. Он ругнулся и с остервенением побил по ней несколько раз пальцем. Клавиша, как ни странно, отлипла.

— Да, есть такие, — подтвердил мужик. — В пятнадцатую комнату их веди пока.

— А ты пока вызови заправщика к вертолету, — в свою очередь раскомандовался пехотинец.

Мужик что-то проворчал в ответ, но за работу взялся. А Райнер указал Пилотам на вторую дверь и с удовольствием отправился следом за ними.

— Странновато тут, — выдал общую мысль Дэниел, идя впереди всех.

Новый коридор вовсе не напоминал предыдущий «рукав», и отличался от него наличием кучи простых пластиковых дверей по правую сторону и зарешеченными широкими окнами по левую. Правда дешевый бетон был все тот же и с потолка свисали лампы в пыльных плафонах.

— Мне интересно, что за дверью пятнадцать, — шепотом пробурчал Майрис.