Третья стадия

Плотникова Александра

Последующие несколько секунд не происходило ничего, и Пилоты уже нетерпеливо переступали на месте. Хотя и понимали, что капитану нужно было время приготовиться, подключиться к бортовому компьютеру, запросить авторизацию... и прочее и прочее... Но с другой стороны, разве не должны техники вывезти самолет на открытое пространство? Ведь такое чудо вряд ли самостоятельно может выехать из ангара. Без шасси. А ведь техники так и не отправились открывать громадные двери.

И тут самолет тихо, едва слышно загудел.

Это не было похоже на рев реактивных двигателей. Не было похоже и на турбины автомобилей.

Скорее, его гул был схож с ватным и густым шумом компьютерной станции. Это было не просто тихо, а ОЧЕНЬ тихо.

А потом ЭЛИС ощетинился сотнями чешуек на брюхе и с легким качем просто оторвался от пола, поднявшись на полметра выше.

Кто-то восхищенно выругался. Другой присвистнул. Разноголосье восторга раздалось со всех сторон. И словно вслед за пожеланиями Пилотов самолет взъерошился ранее прижатыми пластинками на крыльях, которые сперва показались Пилотам диковинным орнаментом, и плавно развернулся на месте, демонстрируя себя со всех сторон.

– Капитан, покажите нам, что оно умеет вытворять в небе, - счастливо улыбаясь вслед за остальными, попросил Джейкоб.

ЭЛИС иронично «клюнул» носом в знак согласия и поплыл по ангару в сторону дверей. Ожидающие этого момента техники засуетились, включили раздвижные двери, следили за крыльями самолета, чтобы тот не задел ненароком стены. Но ЭЛИС пролетел по ангару ровно и мягко, будто проехал по невидимой платформе.

Командир позвал Пилотов следом и сам направился к выходу. На улице тихого гула самолета было почти не слышно, лишь чешуйки мелко подрагивали при работе и слабо подсвечивались от источника у основания.

Когда все Пилоты вышли на взлетную площадку поглазеть на чудо техники, капитан в кабине самолета не стал долго церемониться, а сразу увеличил нижнюю тягу и взмыл как пробка вверх.

И эти движения, эти виражи, вытворяемые самолетом, были уже не элементами высшего пилотажа, а балетом. Искусным танцем в воздухе, похожем на игривое укрощение дикого зверя наездником. Когда самолет, казалось, извивался в воздухе змеей и нырял вниз, а его Пилот в последний миг пришпоривал своего зверя и отворачивал нос от земли. Казалось, что у это модели был свой характер, и характер этот проявлялся только там – высоко в небе, демонстрируя виражи за гранью возможного. И не знавшие поблажек с тягой Пилоты с трудом верили, что там, высоко над поверхностью, в маленькой кабине счастливый капитан восседает в кресле, как на тренажере, не завывая от бешеного ускорения и не впечатываясь спиной в кресло. А уж как этот самолет мог тормозить! Ни одна машина – наземная, воздушная, водоплавающая – не обладала такой минимальной инерцией, как ЭЛИС. Он просто прекращал движение вперед, как нарисованный. И это было восхитительно. Это было сверх человеческого понимания.

И впервые, глядя на чужой полет, Майрис понял, чего он хотел бы добиться на службе. За какие-то несколько секунд невероятных кульбитов он осознал, чем раньше являлись его полеты. Жалкой игрой и попыткой научить держаться в воздушной среде. Но те самолеты, и те симуляторы не давали ему понять главного - что не нужно было учиться держаться в воздухе. Нужно было учиться в нем жить. Как это мог новый самолет, казалось слившийся с воздушным потоком в единое целое. Он не прорезал его, а управлял им. Изменял поток в своем направление

и нес в себе Пилота как наездника. Этот самолет был «живее» всех предыдущих, и тут Майрис поймал себя на мысли, что он готов сделать все, чтобы «приручить» его. Чтобы тот показал ему, что ощущает небесный житель в родной стихии. И Майрису не требовалось смотреть на Дэниела, чтобы догадаться, о чем думает напарник. Парень просто знал, что их мысли схожи, потому что сам он понял, что так долго пытался ему внушить друг.

Хорошая это все-таки машина, но чужая. Словно бы и для людей сделанная, слишком умная для простой техники. Вот стою я сейчас рядом с ней, глажу по матовому боку и не понимаю, что же мне в ней не нравится.

Вокруг тишина пустого ангара. Пилотов я распустил по комнатам на день изучать теорию, офицеров занял проверкой всех поступивших самолетов, а сам... А что сам? Стою рядом с грудой супернавороченного металлолома и не понимаю, что же мне в ней не нравится.

Вроде бы система интеграции привычная, скорость отзывчивости чуть выше, но это и лучше. Никаких закрытых кодов не вижу, вся программная часть у меня как на ладони, но не испытываю я к самолету доверия. Может все дело в шибко умном автопилоте?

Конструкторы, конечно, уверяли, что он активируется только при потере контакта с Пилотом, но кто его знает. Не люблю автопилоты. А то даже пожертвовал бы здоровьем и совершил пробный полет...

Вдруг мой передатчик залился нервозной трелью, отчего меня ударило током от обшивки самолета.

– У вас поразительная особенность, капитан, ловить меня в самых дальних закоулках Базы, - надевая передатчик на ухо, отвечаю я на вызов, потирая пострадавшую руку о бедро.

– Командир! Срочное сообщение из Акила Моры!
– с паникой вещают мне оттуда.
– База подверглась атаке!

Нахлынувшее было у меня ироничное настроение как ветром сдуло. Одевая перчатки, я, не раздумывая, быстрым шагом направился к выходу из ангара.

– Уже иду к вам, - отвечаю я на ходу.
– Есть еще информация?

– Да!
– капитан чуть понизил тон, - Они только сейчас смогли выйти на связь. Но находятся под обстрелом уже около часа.

Я не сдержался и выругался в ответ.

– И до сих пор держатся?!

– Как могут...

За ворота ангара я вылетел почти бегом. Жестом показал своему водителю заводить машину и, забравшись в сидение, громко хлопнул дверцей. Молодой лейтенант аж подпрыгнул на месте, но без лишних вопросов тронулся вперед.

– К штабу, - махнул я ему, а потом продолжил капитану в передатчик, - Уже отправили им ответный сигнал? Выслали ближайшую группу перехватчиков?

– Никак нет, сэр!
– снова запаниковал капитан.
– Обратная связь невозможна! А отправлять группу не имеем права, пока не будет изве...

– Понял! Сейчас буду, - бросил я напоследок и отключился.

А водитель гнал так, что даже мне мало не показалось. Ох, не прогадал я с парнем! Ни разу не подвел и лишнего не спрашивал. Хотя вижу, как перепугался. В руль вцепился, так что костяшки побелели. Чего же ты, парень, боишься? Не тебе угрожает опасность и даже не мне сейчас. На кону сейчас чужие жизни, но ты-то этого не знаешь. Или может быть, я тебя напугал? Так я же держу себя под контролем... или нет?