Третья жертва

Гарднер Лиза

Нет, она бы сказала ему, что все понимает. Отвела бы на заднюю веранду, туда, где над ними высились бы сосны, где в глуши ухали бы совы и где трудно принимать себя всерьез, когда ты всего лишь песчинка в грандиозном плане миропорядка. Она дала бы ему выговориться. Выпустить зло, излить себя, открыть душу перед такой же израненной душой. А потом, может быть, и она бы открылась. Рассказала ему то, о чем никогда и никому не рассказывала. И они сидели бы на веранде, в окружении деревьев, и чистый горный воздух касался бы их лиц.

Может быть,

ей и удалось бы спасти Дэнни О'Грейди.

Но ничего такого она не сделала. Они виделись недели за две до стрельбы в школе, и он показался ей бледным, нервным и чересчур резким с отцом. Но она, как и другие, не стала придавать этому значения, списав все на возрастные трудности. Беда ведь приходит только в плохие семьи. А что может случиться с самым обычным, таким милым мальчиком, как Дэнни?

Она не признала в нем родственную душу, не подставила плечо и теперь не знала, как будет жить с этим дальше.

Куинси сидел, согнувшись в неудобной позе, за лэптопом в узкой комнатушке отеля, когда в дверь постучали. Он работал уже третий час, пытаясь найти в Сети след No Lava. Болели глаза. Усталость копилась в плечах, сплетаясь в узлы размером с небольшие булыжники. При каждой попытке пошевелиться, устроиться поудобнее рахитичный стол начинал шататься, угрожая рухнуть и погрести под собой ноутбук. С полчаса назад он подсунул под ненадежные ножки несколько фотографий с места преступления – для лучшей опоры. Наверное, это могло сказать что-то и о его собственной жизни, но думать об этом не хотелось.

Стук повторился.

Куинси отодвинулся от стола, потер затылок и заглянул в зеркало. Белая рубашка, свежая и безупречно выглаженная утром, безнадежно смялась. Галстук валялся где-то на полу. На щеках темной тенью проступила щетина, волосы растрепались. В тридцать с небольшим все это играло в плюс, добавляя мрачной, загадочной сексуальности. Но сейчас, в сорок с лишним, он выглядел просто усталым.

Тридцать определенно лучше сорока. Да какого черта…

Куинси посмотрел в глазок и даже не удивился, обнаружив в коридоре Рейни.

Он открыл дверь. Секунду-другую они просто смотрели друг на друга.

Рейни сменила полицейскую форму на цивильную – потертые джинсы прямого кроя и свободный темно-зеленый свитер с высоким воротником. Вымытые волосы висели свободными прядями; свет коридорной лампы играл в них золотистыми и рыжеватыми искрами. Следов макияжа Куинси не обнаружил, и это ему понравилось – бледная кожа выглядела посвежевшей и нетронутой. Он мог бы коснуться пальцами ее щеки или губами – уголка рта.

Проведя вечер за лэптопом, Куинси узнал о Лоррейн Коннер вещи, о которых не мог и подумать, и понял, что ее прошлое таит в себе намного больше того, что открыто невооруженному глазу. Может, ничего, а может, кое-что. Он сомневался, что она расскажет всю правду, и думал, насколько опасно узнать все в последнюю минуту, когда будет уже слишком поздно.

Надо быть осторожным. Человек умный, логический,

он лучше многих понимал темный потенциал человеческой природы. Но предупреждение не сработало. Она была здесь, в его комнате, и Куинси подозревал, что по его лицу гуляет довольная, легкомысленная улыбка.

– Привет, – с некоторым опозданием сказала гостья.

– Добрый вечер, Рейни.

– Работаешь?

– Заканчиваю.

– Правда? – Рейни сунула руки в задние карманы и уставилась в пол. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке, и эта ее стеснительность тронула его.

– Я как раз собирался заказать что-нибудь китайское. Не желаешь составить компанию?

– Я не настолько сильно проголодалась.

– Я тоже, но можно вместе притвориться.

Она прошла в комнату. Пирс попытался убрать с кровати бумаги – комната была маленькая, и сесть, кроме как на кровати, гостье было негде. Пока Куинси запихивал файлы в черную кожаную сумку из-под лэптопа, Рейни изучала экран.

– Ищешь No Lava?

– Да. У большинства интернет-провайдеров имеются разделы, где люди оставляют имя пользователя и определенную личную информацию. Вот я и думал, что, может быть, повезет. К сожалению, удача не на нашей стороне. Следующий шаг – получить судебное решение и связаться с провайдером напрямую.

– Прошлое Шепа ты уже проверил?

Куинси остановился, держа в руках четыре файла. Терять впустую время она не собиралась. Он положил папки в сумку и закрыл ее на молнию.

– Любишь ло-мейн?

– Заказывай что хочешь.

– То есть ло-мейн. – Пирс взял стопку карт-меню, оставленных Джинни возле телефона, перебрал их и остановился на «Великой Китайской стене». Потом поднял трубку и заказал ло-мейн и зеленый чай. Рейни в ожидании ответа не спускала с него глаз.

– Не думаю, что нам стоит заводить этот разговор, – сказал наконец Куинси.

– Значит, что-то нашел.

– Нет. Это лишь значит, что есть определенные профессиональные стандарты, и в данном случае мы имеем явный конфликт интересов. Шеп – твой друг. У тебя с ним давние отношения, – сказал Куинси, глядя ей в глаза.

– Я не спала с Шепом, – сухо ответила Рейни.

– Знаешь, многие здесь придерживаются мнения, что их с Сэнди брак разваливается именно из-за тебя.

– Между нами ничего не было. Не было и не будет.

– Он часто бывает у тебя и задерживается надолго.

– Знаю.

– Рейни…

– Люди просто треплются. Неужели ты этого еще не понял? Город маленький, большую часть года идут дожди, и коров здесь вдвое больше, чем людей. Когда делать особенно нечего, остается только трепать языком. Так есть, и ничего тут не поделаешь.

– Почему ты не рассказала мне про дробовик? На дробовике, из которого убили твою мать, были твои отпечатки. Но потом оружие исчезло из шкафа для улик, а когда непонятным образом вернулось, никаких отпечатков уже не было. Почему ты не сказала, что дробовик пропадал?