Треугольник страсти
Шрифт:
— Как вы рассудительны, — произнес Оленин с ласковой насмешкой. — Вы всегда такая?
Сашенька почувствовала, как лицо у нее снова вспыхнуло.
— Что вы имеете в виду?
Он сделал широкий жест рукой.
— Вообще всё! Мне хочется узнать о вас побольше!
— В самом деле? — пробормотала она смущенно. — Зачем это вам?
Его взгляд неожиданно стал серьезным.
— Затем, что я очень надеюсь подружиться с вами. Мне кажется, вы — чудесный человек. И очень красивая девушка…
— О, я далеко не самая красивая на этом балу! —
Но Дмитрий с улыбкой покачал головой.
— Вы заблуждаетесь…
Окончательно смутившись, она рассерженно воскликнула:
— О чем мы говорим, право! Смешно слушать! И, по-моему… на нас все смотрят…
Опять склонившись к ней, Оленин шепнул:
— Потому что мы — самая красивая пара в этом зале.
— Пара?! — изумилась Саша.
— И все ждут, когда мы наконец станем танцевать.
— А мы…
— Будем, — уверенно отозвался Дмитрий. — Если вы только удостоите меня чести… Счастлив предложить вам тур вальса!
Он сделал положенный поклон, и Сашенька, замирая от робости, ей самой непонятной, подала ему руку. Оркестр уже играл красивый вальс, хорошо ей знакомый, но сейчас она была не в состоянии вспомнить даже имя автора.
«Да что же это? — Саша чувствовала, что едва не теряет сознание в объятиях этого красивого юноши. — Разве со мной такое может случиться?»
До сего дня ее безумно смешили чувствительные девицы, падающие в обморок по поводу и без. Сашенька Микульчина была уверена, что она не относится к числу этих тщедушных созданий, у которых непонятно в чем душа держится. Она всегда отличалась завидным здоровьем и была девушкой сильной, энергичной и жизнерадостной.
И ей нравилось быть такой! То, что происходило сейчас, пугало Сашеньку. Она сама себя не узнавала и была уверена, что, ведя себя подобным образом, не может понравиться ни одному человеку. Тем более такому, как Оленин…
Они кружились по светлому залу, и знакомые лица сливались, превращаясь в какой-то неразличимый мазок кисти шутника, не желающего замечать деталей. Горячие пальцы Дмитрия стискивали Сашину руку, и от них словно невидимые нити тянулись к ее сердцу, заставляя его сладко замирать при каждом их движении. Сашеньке казалось, что еще чуть-чуть и сердечко ее просто не выдержит этой непривычной пронзительной муки. В глазах у нее мутилось, и какое-то незнакомое волнение нарастало в животе, в самой его сердцевине.
«Что он делает со мной? Как это назвать? Боже, как…» — мысли испуганно обрывались в ее голове.
Приблизив лицо, Оленин прошептал, касаясь губами мочки ее уха:
— Как же вы хороши, Сашенька! Я и не надеялся найти здесь такое восхитительное создание, как вы!
Она хотела сказать, чтоб он не смел говорить ей подобных непристойностей. Но все ее существо просило продолжения, и Дмитрий угадал ее желание.
— Я так мечтал найти в Петербурге ту единственную, которая поразила бы мое воображение с первого взгляда. И я нашел ее… В Париже мне не встречались такие девушки…
Последние слова заставили Сашеньку очнуться. О чем это, интересно, он говорит? За кого ее принимает? Упершись кулачком Дмитрию в грудь, она вынудила его отстраниться и выдержала на себе удивленный взгляд.
— Я чем-то оскорбил ваши чувства?
— Нет, — неуверенно отозвалась Саша. — Но мне… я не понимаю, о каком огне вы говорите.
Оленин смотрел ей прямо в глаза.
— О том, который непременно соединит нас с вами, — убежденно проговорил он. — Хотите вы того или нет.
* * *
Когда с личным дневником было покончено, Сашенька замерла в оцепенении. Все было ложью… И его слова о том, что она — единственная, что отличается ото всех, кого он встречал… И его взгляды… И поцелуи…
Застонав от стыда, Саша скрючилась возле камина. Как Дмитрий, должно быть, потешался над ней! Тот огонь, который он подозревал в ее душе, наверное, называется просто распущенностью. В ней, оказывается, живут задатки падшей женщины. Стыд какой! Ведь если бы тогда в саду Оленин захотел большего, она не смогла бы ему отказать…
Саша подняла голову. Неужто не хотел? Или он просто справился со своим желанием, подавил его, сжалившись над ней? Понял, что может легко получить все, чего хочет, но не стал губить ее жизнь? Разве это не благородство с его стороны? В чем же тогда винить его? Не воспользовался ее слабостью, хотя мог… И никто не помешал бы им…
Какая-то тайная, темная часть ее души простонала: «Ах, почему он не сделал этого?!» Но Сашенька с ужасом отогнала эти помыслы. Что сталось бы с нею, если б она лишилась чести в тот вечер? Подружки нашептывали, что многие светские дамы выходили замуж далеко не невинными. Но Саше не очень-то в это верилось. Как можно предположить такое о тех почтенных матерях семейства, которых она знала с младенчества?
Ей твердили, что многие из этих матрон и сейчас имеют любовников, а их мужья закрывают на это глаза, потому что сами имеют женщин на стороне, а то и вторые семьи. Сашенька не могла смириться с таким положением вещей. Ведь это значило бы допустить, что и ее родители вели подобный образ жизни. А об этом девушке не хотелось даже думать.
Заслышав торопливые шаги матери, которая была так же стройна и легка, как и в девичестве, Сашенька быстро поднялась с пола и вытерла ладонями лицо.
Анна Владимировна до сих пор считала, что дочь ее — совершенное дитя, и никакие влюбленности ей пока не грозят. Способна ли эта девочка помышлять о чем-либо, кроме охотничьих забав с отцом, чтения последних романов господина Тургенева или изучения новых нот, доставленных из-за границы. Даже к нарядам девушка была равнодушна, и матери самой каждый раз приходилось выбирать ей платье и покупать шляпки. До мальчиков ли ей!