Тревожная командировка
Шрифт:
Мне вспомнились конфликты с Таней. Была у меня девушка. Умная, энергичная, спортивная, но как бы это сказать, давящая. В смысле она почти всегда давила на людей. Не то чтобы она всё знала, но, если он в чем-то разбиралась, она это просто безапелляционно заявляла. Спорить с ней было бесполезно. И вот эта ее склонность, всегда меня бесила.
Мы с ней часто ссорились, причем по разным причинам. К примеру, смотрим фильм, и я говорю, — смотри. Вот тут неправильно, так не получится сделать. Я говорил о поединках на мечах, она же начинала спорить, —
Завязывался спор, который заканчивался ссорой. Потом, конечно, мирились. Ну, а дальше всё по кругу. Конечно, мы с ней расстались. Но что самое интересное, мы продолжали дружеские отношения. Иногда встречались в компаниях и общались. И споров у нас не было. Я вот уже не хотел с ней завязывать отношения. Зачем?
Инструктор постучал по столу. Внимание курсантов мгновенно вернулось к преподавателю.
— Существует три вида реакции на раздражитель. Ну как назовите эти реакции. — инструктор наклонил голову и искоса посмотрел на нас.
Посыпались варианты:
— Гнев!
— Улыбка!
— Оскорбление!
— Обвинение!
Курсанты могли продолжать долго, но инструктор остановил их. — На самом деле существует всего три, это: подстраивание к противнику; отпор, борьба; и отстранение.
— Начнем с отпора. Это когда человек сразу начинает борьбу. Ему некогда разбираться, его что-то задело. Он отстаивает себя, свои взгляды.
Тут я вспомнил свою подругу. Вот точно так и было. Каждый отстаивал свое. И не хотел ничего слушать.
— Человек, который постоянно готов дать отпор, отстоять свои взгляды, он всегда борется с чем-нибудь в своей жизни. "И жизнь борьба, покой нам только снится!"
Такого человека очень легко вывести из себя. А уж потом если есть возможность, то направить куда нужно вам.
Ага, разве легко направить? Я когда нервничаю на кого-то, то совсем не понимаю, кого куда направлять.
Инструктор продолжил, — есть люди, которые всегда или почти всегда, пытаются подстроиться под собеседника. Они соглашаются с ним, поддакивают ему. Это люди, которые всю жизнь хотят быть хорошими и добрыми. Ну, конечно, и страдают частенько от этого.
И последний вариант человека, вернее его реакции на вызов, это люди, которые отстраняются от вызова. Как будто их совсем это не касается.
Послышался выкрик с места, — отшельники!
Инструктор согласился, — отшельники в том числе. Если вспомните своих знакомых, то легко обнаружите этих разных людей в своем окружении.
— Ну что это дает? — раздался крик с задних столов.
— Что это дает? Ну смотря кому, — инструктор улыбнулся, — вот скажите, а какая позиция самая выгодная?
— Подстройка!
— Конечно, отпор!
— Да, выждать нужно. Посмотреть, что за человек. На что он способен.
— Как не удивительно, но все вы правы, — инструктор встал из-за стола и начал ходить по залу.
— Представьте, треугольник. Стенки у него каменные. Без крыши. Вы смотрите туда и видите, как в треугольнике бегает дракончик.
— А что он сам не может выбрать, в какой угол ему нужно идти? — задали вопрос со второго стола.
— В том-то и дело, что выбирать очень сложно. В нас всех присутствует определенная программа, которая заставляет действовать только так и не иначе.
Самое лучшее место — это место в середине. Почему в середине? Да потому что можно выбирать куда направиться, в какой угол. Есть свобода выбора. Это знание очень полезно. Оно позволяет сохранить холодную голову, и принимать правильные решения.
Ребята зашумели. Как это выбирать?
Инструктор разбил всех на пары и дал задание. Нужно было играть определенную реакцию в ответ на выпады оппонента. Я попал в пару с девушкой. Она наезжала на меня, а я должен был злиться, подстроиться и не замечать нападок. Хуже всего выходило не замечать. Она же быстро вычислила меня и противным голосом, и даже болезненными намеками, вызывала во мне раздражение, и я ничего не мог сделать.
Потом оказалось, что почти у всех были такие проблемы. Женщины лучше всего могли вывести мужчин из себя. Сами же довольно быстро показали, что умеют подстраиваться под мужчин. Мало у кого получилось отстраниться от нападок и вызовов. У тех, у кого получалось, было какое-то странное выражение лица. Будто бы они и не здесь, будто бы их нет.
Занятие длилось два часа. В конце начало получаться почти у всех, вот только получалось давать отпор и подстройка, а отстранение никак не выходило.
Через два дня мы продолжили эту тему. В этот раз занятия были на улице, на волейбольной площадке. Вел занятие Степаныч. Он был на базе что-то вроде завхоза. Обыкновенный мужик лет пятидесяти пяти, крепкий, с седыми волосами, он и вел себя по-простому.
Степаныч опять поставил нас парами. Мне в этот раз попалась Шура из нашей четверки. Сначала была разминка, повторение отпора и подстройки.
Потом началось интересное. Степаныч остановил всех и сказал, — вижу, что не получается у вас отстранение. Это понятно. Это как выключить себя из жизни, но при этом сохранить внимание и контроль над ситуацией.
И он заставил нас шлепать по щекам друг друга. Мы не должны были реагировать на шлепки. А наоборот — улыбаться и получать удовольствие. Этакий мазохизм.
Первая начала Шура. Она слегка тронула меня по щеке. — Жалко, — пожала плечами.
Я тоже тронул. Степаныч стоял рядом и показал ей как надо. Он поднял ладонь, и меня слегка обожгло. И сразу стало обидно. От девчонки было не обидно, а вот от Степаныч было обидно. Он усмехнулся, и оставил нас разбираться.
Шура ударила меня посильнее. Я заметил, что от боли становится обиднее. Я тоже ее шлепнул. Она — посильнее. И вот так мы стали наращивать силу удара. Шура остановилась первая, — давай торопиться не будем.