Тревожная командировка
Шрифт:
Были запреты на прикосновение к женщине. Были запреты на охоту. Ну и так далее.
— Так это похоже на карму.
— Похоже-то похоже. Но не совсем. Эта легенда о том, что боги договариваются с людьми. О том, что богам нужно, просто необходимо развитие людей. А для чего? В разные эпохи мнения совершенно разные.
— То есть вы считаете, что легенда отражает какую-то действительность? — кто-то умный начал спорить с инструктором.
— А что такое действительность? — парировал инструктор, — это своеобразная точка отсчета. У всех у нас своя действительность. Своя правда.
Некоторые мистики считали, что души людей, которые возвращаются снова на Землю, получают вместе со способностями и запреты. И таким образом равновесии на Земле сохраняется.
— Так перевоплощение не существует, — выкрикнули с правого ряда.
— Кто-то считает, что не существует, а кто-то, что существует. Все зависит от веры человека. — Инструктор посмотрел на часы.
— Но ведь есть ученые. Они всё доказали. И под микроскопом изучили все эти вопросы.
— Изучили-то изучили, но осталось столько белых пятен, столько не стыковок, столько допущений. Ученые тоже люди, со своими характерами, со своими желаниями. Они тоже хотят сладко есть и мягко спать. Очень сильно в науку вмешивается политика. Религия тоже не отстает. Наука сейчас очень сильно обслуживает правящие классы. Хотя в принципе это было всегда.
В общем, каждый для себя решает во что он верит, во что он хочет верить, а во что он верить никогда не будет.
Инструктор постучал по своим наручным часам, и развел руками. Занятие закончилось.
Сегодня последняя ночь. Кончились экзамены. Сдали их не все. Хотя и экзамены были у всех разные. Странным образом формировались группы для сдачи. Я не попал на сдачу экзамена по НЛП, честно говоря, я в нем ничего почти не понимаю.
За пять месяцев мы подружились. Даже симпатии некоторые появились. Да все равно скоро все расстанутся. Все разъедутся по командировкам. И встретятся ли еще, никто не знает.
Инструкторы придумали большой костер. О таких кострах мне рассказывали мама и папа. Когда они приезжали в пионерский лагерь, то в первый вечер зажигался большой костер на стадионе. И такой же костер зажигался в последний вечер.
Откуда-то появилась гитара и послышались песни. Некоторые я слышал, но большинство нет. Костер трещал, искры летели в черное небо, пламя отражалось в глазах людей. Было тихо, только девичий голос пел грустную песню.
Я вспомнил маму, отца. Не видел их уже пять месяцев. Правда раз в месяц нам давали звонить. Я успокаивал родных, что у меня все хорошо. Что работаю, зарабатываю деньги. Может быть, скоро приеду.
Два раза звонил Левке. Тот женился, съездил в свадебное путешествие. Еще он мне что-то пытался сказать, но связь прервалась. Я услышал только, — никакой такой фирмы нет… Что за фирма? И при чем фирма? Не стал ломать голову. Совсем не до этого было.
Глава 8
Заброска была нетрудной. Мы уснули, а когда открыли глаза, уже были на месте. Конечно, нас предупреждали об этом. Долго объясняли, долго говорили что-то о конспирации, о проверке, о том, что нужно соблюдать порядок, а то… Что, а то… никто из нас
Наша четверка проснулась в охотничьей избушке. Пахло плесенью и старым железом. На столе был помятый чайник, и рядом стояли эмалированные кружки. Окошко было заделано потрескавшимся стеклом. Вдоль стен к выходу тянулись лавки, а напротив дверей были нары. Куда при желании можно было лечь вчетвером. Почти посередине располагалась железная печь-буржуйка. Под ней лежали плоские камни. Бревна избушки были очень толстые, скорее всего в ней и зимовать можно было.
Все мы оказались одеты в тренировочные костюмы. Очень тонкие из х/б, они были точной копией тех треников, в которых ходили наши отцы.
В избушке было достаточно прохладно. Девчонки вывернули мешки, и убрав со стола посуду, вывалили все на деревянную поверхность. Да, негусто. Хорошо, что мы с Глебом примерно одной комплекции, а вот девчонки. Шура крепкая, среднего роста. Мышцы ее наверно стальные, я вспомнил, как один парень из соседней четверки попробовал погладить ее сзади по попе. Даром что спортсмен, а руку она ему вывихнула.
Мила наоборот — тонкая, высокая, с длинными руками и ногами. А что вы хотели — рапиристка, КМС по фехтованию.
Девчонки морщились, глядя на одежду. Мы же с Глебом, не раздумывая, скинули с себя трико, остались в трусах по колено, их еще называли семейными, и быстро натянули свою одежду. Довольно простая, штаны на ремне, рубашка в клетку, носки х/б и кожаные ботинки. И всё это поношенное, да еще изрядно.
Первой перестала переживать Шура. Она скинула с себя трико и осталась в лифчике и трусах. Глеб засмотрелся на нее, но она буркнула, — че, смотришь! Голую девку не видел?
Конечно, Глеб видел и голую, и не голую, я тоже бросил взгляд и понял — Шура была одета в старинный бюстгальтер и старинные же трусы, чуть ли не по колено.
Она быстро натянула на себя мешковатые штаны и серую блузку, и тогда наше внимание обратилось на Милу. Та, немного смущаясь, а может, делая вид, медленно повернулась боком и стала раздеваться. Красоткой Мила не была, но взгляды ребят притягивала. Вот и сейчас, мы с Глебом непроизвольно уставились на Милу.
Тонкая пропорциональная фигурка разделась и аккуратно сложила трико в стопочку. Бюстгальтер у нее был тоже старинный, да и трусы тоже. Но во всём этом она выглядела отнюдь не по-деревенски. Мила лукаво посмотрела на нас и стала натягивать на себя платье с цветочками.
Всё-таки девочки отличаются друг от друга, кто бы что ни говорил. Одна, вроде все при ней, а смотреть на нее не хочется, другая же притягивает взгляд, и есть в ней что-то такое женское.
— Хватит пялиться! А ты одевайся быстрее! — не выдержала Шура. Мы с Глебом отвернулись и стали искать газовый баллончик и газовку. Ни того ни другого не было. Что ж надо топить печку. Ну хоть спички были.
Я первый вышел из избушки и осмотрелся. Лес, как лес, только сильно дремучий. Кругом поваленные деревья. В основном ели, да пихты. Но ведь там, где мы были, там была осень. Здесь — лето. Только не пойму, как такое возможно. За одну ночь нас перекинули куда-то сильно южнее.