Три Алисы и нейросеть. Истории Белкина и Астахова
Шрифт:
Да и родители отпустят, повод-то важный.
Но если Тимуру сразу сказать, что ты согласен, он слишком сильно обрадуется. Загордится.
– Кормить там будут? – спрашиваю. – Иначе даже не надейся.
– У-у, Макс, – отвечает он. – Кормить будут по-максимуму. Это я тебе гарантирую. Из-за стола не встанешь!
Сейчас будет короткий спойлер: всё опять прошло не так, как мы планировали. За стол мы даже не сели. Хотя ни разу и не пожалели об этом.
Но это было уже после.
А тогда – на следующий день – мы вдвоём прибыли
– Зачем же вам, детки, такая зверюшка? – интересуется тётка напротив.
– В лес хотим выпустить, – Тим отвечает. – Пусть погуляет.
Тетка поджимает губы. Обижается.
– Как назвали-то лисичку? – спрашивает старикан с тележкой. – Наверно, Алисой?
– Откуда вы знаете? – удивляюсь я.
– Ну а как же. Лиса Алиса, кот Базилио… помните кино про Буратино? Неужели не смотрели?
– Кино про Буратино от режиссёра Тарантино, – это какой-то длинноволосый парень с соседней лавки подсказывает. И сам же своей шутке смеётся.
Мы друг на друга смотрим и головами качаем. Вот не ждали мы такой популярности. И потом, этот фильм про Буратино я начисто забыл. Помню только, что там было про старый плавучий чемодан, а ещё про робота Вертера и какой-то миелофон, который мысли читал [5] .
5
Здесь и далее: Максим иногда путает культовые советские фильмы.
Полезный, думаю, был бы гаджет. Только, например, Тимкины мысли и читать не надо. Он сидит, губы кусает и волнуется. Есть у меня подозрение, что это не Алиса в него с первого взгляда влюбилась, а он в неё. Что бы он там ни говорил.
Едем дальше. За окном новостройки тянутся, за ними – пустыри какие-то, за пустырями – лес. В лесу ещё снега полно, только на проталинах чёрная земля проглядывает и даже зелёная травка кое-где пробивается. И жёлтенькая мать-и-мачеха цветёт.
– Цветов-то мы и не купили, – вспоминаю я.
Тим хмурится.
– Ладно, – говорит. – На месте придумаем что-нибудь.
И вот добрались мы до места. Это такая пустынная платформа, от которой до Алисиного коттеджного поселка ещё километров пять надо пешком по лесной дороге пилить. Он специально построен в отдалении: туда люди обычно не на электричке ездят, а на внедорожниках.
Но это мы уже немножко позже поняли. Когда нас на этой дороге три или четыре таких внедорожника обогнали и окатили растаявшей грязью с ног до головы.
Хорошо ещё, лиса никак не пострадала, поскольку в пакет упакована.
И вот с этой-то лисой как раз приключилась интересная история.
Вот, значит, идём мы по обочине друг за дружкой, след в след – шире там не пройдёшь. Впереди Тим, я сзади на подстраховке.
И вдруг я слышу за спиной какое-то тявканье.
Оборачиваюсь. Смотрю, а за нами лисёнок бежит. Совсем как у Тима в пакете,
– Стой, – это я Тимуру говорю.
Он оглядывается. Останавливается. Лис тоже останавливается шагах в десяти и на нас смотрит. Не боится. Только носом поводит – принюхивается.
– Ничего себе, – говорит Тим. – Это он за нами всю дорогу шёл?
– Вот у него и спроси, – отвечаю.
Тим присаживается на корточки. Свою игрушечную лису под мышкой держит.
– Иди-ка сюда, рыжий, – это он лисёнку говорит. – Макс, ты не знаешь, как лисичек надо подзывать?
– Кис-кис?
– Кис-кис-кис… Не. Не работает. Цып-цып-цып… тоже не годится. Может, его вежливо надо звать? По имени? Эй, ты… как тебя зовут?
Лисёнок не признаётся. Только хвостом виляет по-собачьи. Я и не думал, что лисы так умеют.
– Давай назовем его Лисандр [6] , – предлагаю я.
– Точно. Сокращенно – Сашка. Эй… Сашка… ко мне…
Только лисёнок его не слушает. Зато на его пакет во все глаза смотрит. А глаза у него совсем как у человека, хитрые, только жёлтые. И нос курносый.
И у того, который в пакете, глаза такие же.
– Он с ним поиграть хочет, – догадался Тим. – Он типа у нас спрашивает: зачем вы моего друга в пакет запихали?
6
Макс придумал это имя из головы, но точно так же звали одного спартанского полководца.
Лисёнок тем временем – и правда – подбирается к Тимкиному пакету. Втягивает носом воздух. Понять не может, кто же там внутри.
– Не трогай его, – предупреждаю я. – Кусить может. Он же дикий.
– Да уже почти домашний, – говорит Тим. – Эх. Ладно. Пойдём мы, дружище Лисандр. Не хочется тебя… огорчать… но это не твой подарок. Возвращайся домой.
И со вздохом поднимается на ноги. Лисёнок отпрыгивает в сторону. Но недалеко.
Стоит там, между сосен, и поскуливает так печально.
Двинулись мы дальше. Лисандр какое-то время за нами скакал. Потом отстал. Ну и мы про него забыли.
Зато вспомнили кое-что поважнее.
Пока никто не видит, нарвали целый букет белых таких цветочков вроде ландышей. Они мелкие, но красивые.
Тим их понюхал – а они даже не пахнут. Вот он меня и спрашивает немного смущённо:
– Как ты думаешь, Алисе понравится?
– Любой подарок хорош, – говорю, – если он от сердца.
– От сердца корвалол помогает. Мне бы не помешал. Чего-то я волнуюсь, Макс, если честно. Мы ведь с Алисой ещё никогда всерьёз… не общались. Ну, в смысле вживую. Только в мессенджере. Ну и пару раз в торговом центре. Издалека. Она там с мамой была… помню, мы там сидели на лавочке рядом… сидели и молчали, чтоб не спалиться. Только сообщениями обменивались…