Три богатыря
Шрифт:
Галеи шли неторопливо. Но когда до русских кораблей оставалось совсем немного, они резко прибавили ход. Ощетинились копьями и обросли щитами.
– Э-эх, развеем тоску смертную! – обрадовался Илья.
Он схватил свою многопудовую булаву.
Могут велел своим воинам готовиться к сражению.
Русские корабли под парусами и на веслах ринулись на врага. На силу они отвечали силой.
Осыпаемые тяжелыми бронебойными стрелами, а затем и копьями, ладьи и галеи сближались, пока не столкнулись
Два греческих корабля зажали с двух сторон русское судно, где находились Могут и три богатыря. А к их бортам прибились две ладьи.
Греческие пираты были привычны к морским битвам. Но у них не было столь разрушительного оружия, каким была булава богатыря Ильи Муромца. Да и русские моряки могли показать себя в бою.
В пылу сражения Илья Муромец оказался на вражеском судне. Прошел со своей булавой от носа до кормы. Пираты в ужасе прыгали в море.
Алеша и Добрыня били врага на другом корабле.
Морские разбойники были разбиты наголову. С греческих кораблей на русские перекочевало все пиратское добро – золото, камни-самоцветы, дорогие ткани. Все это было решено вернуть мирным понтийским грекам. Пусть знают широту русской души.
Русские ладьи продолжили свой путь. За ними шли две захваченные галеи.
Скоро показались высокие каменные стены знаменитого города.
Когда-то, еще в девятьсот восемьдесят седьмом году, на Корсунь шли боевые ладьи князя Владимира. Несколько тысяч его воинов шли завоевывать красивый город. Они завоевали его. И разорили.
Но ушли княжеские дружинники, и греки снова сделали свой город богатым и цветущим.
К его причалам приставали корабли, прибывавшие сюда со всех концов света. Были здесь и суда из Египта, из Аравии, из Хорезма, из Багдада, из Абхазии, из Армении... Все это были торговые суда. Но не обходилось здесь и без боевых кораблей – остроносых дромонов и скедий.
Навстречу русским кораблям вышел боевой дромон, с борта которого в небо взметнулся сгусток огня. Шлейф густого черного дыма очертил дугу – огненный шар с шипением упал в воду недалеко от головной ладьи.
Это был знаменитый греческий огонь. Но греки не собирались жечь русские корабли, они просто предупреждали, что со злыми намерениями путь в Корсунь закрыт.
Отношение к русским путешественникам изменилось, когда греки узнали о морском сражении, в котором был убит знаменитый пират Гекел, чье имя наводило ужас на купцов. Греки восхитились еще больше, когда им вернули награбленное добро.
Недолго гостили в Корсуни наши мореплаватели. На второй день, пополнив запасы воды и снеди, они вновь вышли в Понтийское море.
Погода снова благоприятствовала им. Ветер наполнил их паруса и понес к городу Тмутаракани.
Многие считали его захолустным городом. Но это
На самом деле столица русского княжества Тмутаракань был сказочно красив. И даже мог сравниться с Киевом.
Огороженный высокими каменными стенами, он принимал у своих причалов много торговых иноземных судов. Торговля обогатила город, он процветал, на радость его жителям и на зависть недругам.
Оказавшись в городе, первым делом богатыри со своими оруженосцами заглянули на ярмарку, где подобрали для себя добрых коней. Затем направились к местному князю.
В Тмутаракань пожаловали воеводы великого киевского князя – весть об этом облетела весь город. Узнал об этом и князь Мстислав.
Он пришел в восторг, когда узнал, какие гости прибыли к нему. Слава о подвигах Алеши Поповича, Ильи Муромца и Добрыни Никитича уже достигла этих мест. Князь горячо приветствовал богатырей и устроил пир в их честь.
За праздничным столом он выслушал их просьбу.
– Есть такой камень на развилке трех дорог, – задумчиво изрек Мстислав. – Его так и называют – Зловещий камень... Зачем он вам?
– Хотим узнать, сбываются ли начертанные на нем пророчества, – ответил Алеша.
– Много смельчаков ходило по дороге смерти, – невесело молвил князь. – И ни один не возвратился обратно...
– Ну, мы по дороге смерти не пойдем, – покачал головой Добрыня. – Мы другими дорогами пойдем...
– Не знаю, – пожал плечами Мстислав. – Пророчества сбываются лишь только в том случае, если есть три путника, и каждый идет своей дорогой. Так гласит поверье... Может, вранье. А может, и нет...
– Что ж, тогда кому-то из нас придется ехать дорогой смерти, – с хладнокровным спокойствием решил Добрыня Никитич.
– Я поеду, – недолго думая, сказал Илья.
– Нет, я! – не согласился с ним Алеша.
– Все решит жребий, – остудил их пыл Добрыня.
– Хорошо, на этом и порешим, – кивнул Илья. И вопросительно посмотрел на Мстислава. – Скажи, князь, далеко до камня?
– А ровно столько, сколько до норы Змея Горыныча, – мрачно усмехнулся тот.
– Змей Горыныч?! Это ж выдумки!
– А как попадешь в его пасть, так и узнаешь, выдумка это или нет...
– Да-а, весело у вас тут, – улыбнулся Алеша. – И как же одолеть нам этого зверя?
– А не надо с ним воевать. Можно просто пройти мимо...
– Слышал я, он извергает огонь.
– Есть такое... Горыныч – жуткий пьяница. Каждый месяц мы возим ему по сто бочек медовухи. В день по одной бочке на голову. А не задобришь его медовухой, эта гадина приползет сюда и спалит весь город... Знаете, я всю жизнь буду вам благодарен, если избавите нас от этого ящера. – Князь с надеждой обвел взглядом богатырей.