Три буквы Б, или Брызги боли Бульдога
Шрифт:
– Естественно, ведь они на отдыхе. А переходить из статуса понятых в свидетели, со всеми вытекающими проблемами, никому не пожелаешь! – Степан даже и не думал входить в их ситуацию, но логика, помноженная на знание человеческой природы, была неумолима на данный счет.
– Чего стул мне проминаешь?! Ураганом выполнять приказ начальства! – Васильченко снова стал преисполняться оптимизма, что бывало с ним всегда неожиданно, как по мановению волшебной палочки каким-то неведомым ему внутренним управителем.
– А мы с тобой, Владимир Михайлович, еще порассуждаем на тему справедливости закона и неизбежности наказания за его нарушение! – пафос речи и обращение к давнему товарищу по полному имени-отчеству
Однако майор Васильченко еще не сложил свой коварный «пазл», а все ощущения оправдывал безукоризненной интуицией, которая для опытного следователя всегда была более приоритетна, чем логика. Именно внутреннее «ментовское» чутье не раз выручало нашего героя, причем именно тогда, когда видимых причин для успешного расследования не было никаких. Так было и в те лихие «девяностые», когда уровень преступности превышал все мыслимые пределы, и в более спокойные «нулевые», что сегодня считаются почти цивилизованным периодом в нашей истории, и когда самые жирные куски от экономики страны уже были проглочены новоиспеченными олигархами, а утюги и паяльники вновь стали служить по своему прямому обиходному назначению.
Через некоторое время, когда старлей вихрем исчез из помещения, а чай был допит под мерный хруст сухарей его более опытными коллегами, пауза, связанная с необходимой передышкой после выявления новых и важных обстоятельств, была прервана в пользу осмысленных рассуждений.
– Мне кажется, что установление мотива, обнаружение оружия преступления и места его совершения, которые традиционно считаются самыми важными деталями любого расследования, сейчас уступают по своей актуальности именно психологическому портрету преступника. Ведь помимо того, что вышеозначенные ключевые моменты расследования нам полностью неизвестны – и это заставляет думать о преступнике вне зависимости от статуса жертвы, – так еще и фактор времени уже точно играет против нас. Ведь, если предположить, что ресурс преступника практически не ограничен возможностями жертвы, то получается картина маслом, как говорят у них в Одессе.
– Да уж! – Михалыч шумно выдохнул воздух из когда-то мощной груди тяжелоатлета (в молодости все чем-то да занимались кроме вредных привычек) – Преступник сейчас может быть где угодно теоретически!
– Умеешь успокоить, коллега! – взгляд-молния в товарища по следственному цеху, и новая жизнеутверждающая мысль, – Думаю, что преступник не просто устранил жертву, а наблюдает за нашими действиями. Тут ведь налицо намеренная публичность преступления! Смотри, этого Брусникина еще долго бы не кинулись искать из-за его образа жизни, в котором нет ни родственников, ни бабы какой-нибудь захудалой на постоянном основании, ни желания работодателя удерживать его у себя. То есть, труп могли бы зарыть, утопить, расчленить, сжечь, растворить в кислоте и т. д. Но зачем-то его подкладывают нам под самый нос. Тут имеет место быть именно желание получить огласку. И, дай бог, чтобы это не была серия! А труп Брусникина – это всего лишь послание….
– Не накручивай! Произведения Агаты Кристи уже давно вышли из моды у современных преступников, так что давай отрабатывать рабочую версию, связанную со спортсменом-рукопашником, у которого снесло крышу!
Еще около получаса старые коллеги-товарищи обсуждали свои планы расследования на ближайшую перспективу, после чего разошлись по своим текущим делам с полной уверенностью в том, что «глухарю» в этот раз не быть.
Глава 4
Вчерашние события на турбазе «JK Beach» довольно скоро забылись отдыхающими, а в поселке молва о Семене Брусникине 1967 года рождения
В какой-то момент Степану Ищенко с его спутниками: Николаем Крайновым и Евгением Мягковым, – даже показалось, что при начале Третьей мировой войны, местный контингент не удосужится изменить свои планы на текущий день. А планирование у аборигенов этой части Земли было связано в первую очередь не с государственной, национальной или хотя бы социальной принадлежностью к человечеству, а именно с климатическими и географическими особенностями отдыха. То есть, в зависимости от температуры воздуха и воды, силы ветра и облачности выстраивалась у них логическая цепочка взаимосвязи между местом отдыха (ведь акватория большая и тихих местечек на побережье хоть отбавляй) и временем суток, отведенных на этот морской рай.
Старлей в душе очень даже сетовал на судьбу за то, что ему приходится в разгар туристического сезона заниматься столь утомительной работой по опросу потенциальных свидетелей убийства. Сразу выяснилось и то обстоятельство, что его, казалось бы, незлобливый характер очень даже отравлен завистью. Ведь при виде довольных жизнью отдыхающих, которые купались и принимали солнечные ванны, релаксируя под палящими лучами солнца с охлажденными напитками в руках и горящими взорами романтически настроенных сердец, Степан сразу становился хмурым и неприветливым.
Прибыв на турбазу оперативники сразу рассредоточились. Степан со стажером зашел в помещение администрации для выяснения служебных обстоятельств данного объекта: режима работы персонала и возможных инцидентов с отдыхающими в последнее время. А Николай Крайнов сразу же пошел в номер, где временно проживали Маня с Тофиком, дабы попытаться вывести женщину на честный разговор. Задумка была такая, что новое лицо, которым лейтенант еще не успел «отсветить» вчера на месте опознания трупа, может ослабить ее подозрительность, чем ему и необходимо будет сразу воспользоваться.
– Здравствуйте, товарищи отдыхающие! – голос Крайнова был вкрадчивым и почти нежным, ведь открытая настежь дверь номера подразумевала полную лояльность проживающих здесь к посетителям.
– Кто к нам пожаловал?! – раздался сонный баритон Тофика, который пребывал после завтрака в гостях у Морфея, отдав предпочтение его кущам вместо отдыха на берегу в составе эскорта своей неутомимой супруги, которая уже двое суток не спала и при этом не подавала никаких признаков усталости.
– Мне бы Марию Васильевну Хачатурян увидеть на пару слов, – речь утомленного высоким температурным фоном лейтенанта не выдавала в нем блюстителя порядка, а гавайка с джинсами, не подтвержденными удостоверением личности, могли бы даже сбить с толку рассеянный взгляд сонного кавказца.
– На всякий случай скажу, что я муж – Тофик никогда не любил двусмысленности, хоть и относился к национальности, которая создана для сюрпризов.
– Очень хорошо! – опер решил не входить в роль туриста, а сразу же достал служебный мандат и, зафиксировав его в развернутом виде на удобном для прочтения информации расстоянии перед глазами оппонента, застыл на несколько секунд, давая тому настроиться на нужный деловой лад.
Глаза супруга отсутствующей в номере жены хоть и пытались выхватить знакомые слова из печатного текста на документе представителя закона, но так и не смогли стать источником информации для головного мозга, пребывающего в режиме стагнации. Сверив изображение на фото с представшим оригиналом, Тофик устало спросил: