Три цвета надежды
Шрифт:
– Черт!
– Хоуп схватился за голову, вспомнил о важном – посмотрев на всё ещё дыбящееся орудие кое-как запихал его в штаны и застегнул, – сел на стул. – Я… прости, Хана. Мне нет оправдания. Я полез к тебе, да? Я тебя… изнасиловал? – со страхом спросил парень, абсолютно не помня, как же перешло к сексу. Он очнулся в процессе, на стонущей девушке, а сопротивлялась ли она? Все следы указывали на то, что она была девственницей, а какая девственница добровольно отдалась бы такому пьяному скоту?
– Нет, - тихо-тихо выговорила Хана, натянув одеяло до носа. Хоуп
– Нет? – она покачала головой в подтверждение. – То есть… я не принуждал тебя? Скажи правду, я лез силой?
– Нет, - неразличимым шелестом повторила она. Молодой человек замолчал, ненадолго отвернувшись. Как после этого ей в лицо смотреть? Он её почти не знает, она его тоже. Она хорошая и порядочная девчонка, а он воспользовался этим и даже не помнит деталей – как именно воспользовался.
– Я не должен был, Хана, почему ты не отбросила меня? Почему не ударила? Ты должна была выпроводить меня из своей постели, - провинившимся мальчиком, он скрестил пальцы на коленках, воззрившись в пол. А то ему так проблем было мало! По глупости, какому-то тупейшему стечению обстоятельств, он ещё и свои принципы преступил, и сломал жизнь юной девушке. Почему она не кричит на него и не обвиняет?
– Я… - она нерешительно помолчала. Посмотрев на Хосока, она обожглась своим взглядом об его и опять скрылась за одеялом уже чуть ли не с головой. – Я не хотела вас останавливать.
– Не хотела? – Джей-Хоуп повторил это просто так, уже поняв смысл сказанного. Он нравился ей. Вот почему она сделала всё это: привезла к себе, уложила, не сопротивлялась. Но в этом нет её вины. Вся ответственность полностью на нем. Если бы он не был таким похотливым идиотом, то не зашел бы так далеко. – Что я могу сделать для тебя? В качестве извинения…
– Мне ничего не нужно, - не думая протараторила Хана.
– Ты не должна думать, что я пытаюсь откупиться. Я, правда, хочу исправить содеянное, - понимая глупость фразы, он махнул рукой. – Нет, конечно, этого не исправить… Но хоть что-то я должен сделать, чтобы заслужить прощение…
– Но я не обижаюсь! – заверила девушка. Ей хотелось только одного – чтобы он вернулся в её кровать, ещё раз поцеловал, ещё раз обнял. Продолжил делать то, что делал. И Хосок, действительно поднявшись, подошёл к кровати, но опустился не на неё, а перед ней – на корточки.
– Ты меня ненавидишь?
– Вас?! – удивилась Хана. – Ну что вы… за что?!
– Я в таком виде… сделал это… не такой у тебя должен был быть первый раз, - Джей-Хоуп поднялся и, привычно похлопав по карманам, обнаружил в заднем кармане брюк небольшую пачку денег. Ему было неловко, стыдно, гадко, отвратительно, ему хотелось сбежать прочь, зарыться где-нибудь, не высовываться ещё лет десять, но совесть не позволяла уйти, не выяснив до конца всё, что можно. А что было выяснять? Хосок достал деньги и положил на тумбочку у изголовья кровати. – За такси, и хлопоты, прости… - но денег было явно больше, чем требовали услуги доставки. Хана, видя, что ей пытаются заплатить за бескорыстно подаренную любовь,
– Как вы можете?! Я же не проститутка! – заплакав, она спрятала лицо в ладонях, не увидев, как плохо стало тому. Он вообще не знал, что делать, и как выйти из ситуации. Некстати вернувшаяся полная трезвость совершила чудо телепортации. Он будто пропал в одном месте и появился в этом, и ему приписали преступления, которые совершал не он – он вообще отсутствовал! Хосок покосился на окно – выпрыгнуть? Что за трусость. Соберись. Накосячил – разгребай. Перед ним плачущая девушка, обиженная им же. Он только что отымел её, став первым, и предложил за это денег. Он это сейчас сделал? Свинья.
– Хана… Хана, - присел он на кровать, занеся руку, чтобы погладить её по голове, но не опустил. – Прости, прости пожалуйста… - Что сказать? Как быть? Унизил честную девчонку. – Слушай, у меня никогда раньше не было девственниц, - она перестала трястись от слез и, хотя лица не повернула, всё же замерла. – Никогда не было. Я понятия не имею, что я должен сейчас сказать и сделать…
– Правда? – показался один глаз в щелке между пальцами. – У вас никогда не было… девственницы?
– Правда. Никогда, - оживился Хоуп, видя, что это немного успокоило бедняжку. – Я… я не принимаю тебя за проститутку – упаси боже, хотя и они люди не плохие, так что обижаться на это не надо, - увидев наползающую обратно злость, Хосок помотал головой, попытавшись лучше следить за языком. – Я просто всегда только с ними спал. Я-то не слишком порядочный тип… потому и обхожу стороной невинных девчонок. Я для вас неподходящая компания.
– Вы хороший, - не согласилась Хана.
– Ну… ладно «выкать»-то уже! – перевел он тему. – Что ж я, старик какой-то?
– Нет, но вы уважаемый человек… совсем из другого сословия, - вытерев глаза и щеки, Хана хлюпнула носом и постаралась больше не разводить сырость, хотя это было трудно. С ней только что свершилось очень важное в жизни каждой девушки событие, и Хоуп, вопреки опасениям, пока не исчез, а продолжает быть рядом и разговаривает с ней. До конца осознав, как к нему относится влюбленная студентка, он осторожно взял её за руку, сняв с её колена, и положив в свою ладонь. Его пальцы крепче пожали её ладошку.
– Хана, нет никакой разницы между нами. Неважно, сколько у меня денег, а сколько у тебя – для меня это не имеет значения, - Хосок тяжело вздохнул. – И, если по-честному, я знаю, как должен был бы поступить сейчас: я должен бы был на тебе жениться, - беззвучно ахнув, официантка разве что не подскочила на месте, ошарашено воззрившись на парня. – Но, увы, я должен жениться на другой… это брак по расчету, и если он не совершится, то могут пострадать люди. Долго объяснять, но поверь, - Хоуп поднял руку Ханы и нежно поцеловал её, после чего положил на место. – Если бы не этот факт, я бы предпочел загладить вину за твоё бесчестие браком с тобой, чем просто жениться по выгоде.