Три дня и три ночи в загробном мире
Шрифт:
Одежда на Нём блистала, как снег от солнца, а волосы переливались, словно отражали розовое пламя. Глаза Его вмещали всё небо и звёзды и были до краёв полны бесконечной любви и мира.
Он, Отец мой, заключил меня в свои объятия, поцеловал и сказал: "Сын мой, ты — жизнь моя и радость. Сердце моё в тебе, и твоё во мне. Я живу тобой и для тебя, чтобы давать тебе жизнь и благо. Всё, что ты видишь моё, — всё твоё и для тебя, как и ты для меня. Ты был на земле, а я здесь, у Святого Храма Божия на небе. Не оставь и ты на земле сына твоего, как я не оставлю тебя, дабы и он был, как ты и я, — вместе с нами одно. Не оставь
На груди Его был крест. Он снял его и надел на мою грудь…
И крест этот был не крестом казни и смерти, не крестом страданий, мук и скорби, а Крестом Жизни. А в середине, где скрещивались две перекладины, был огненный, сияющий глаз.
Когда Отец сел рядом со мной, я понял, что Он — единственный на всём свете, кто близок душе моей и сердцу. Он был Отцом и матерью мне родной. Не знаю, как это выразить… Голосом и любовью Он подобен матери, и Его нельзя было спросить, где мать моя? Но Он был больше, чем мать, Он был в то же время и Отцом. Мне кажется, я называл Его там — то Отцом своим, то матерью.
Да и все святые были братьями и сестрами мне родными, не мужчинами и не женщинами, а чем-то большим, всеобъемлющим в своей святости.
Как возвысилась душа моя, какое могущество жизни почувствовала она в себе! Сколько славы, величия, радости, счастья и блага я испытал!
Но это могущество, сила и слава были не земными, не теми, что порабощают и унижают слабых. И величие души было не то, когда все другие становятся ниже тебя. И слава была не та, что зиждется на бесславии ближнего. И блаженство и радость были не те, что приобретаются ценою людских слёз, печали и страданий. Всё было — небесным, исходящим от вечной любви Божьей.
Все святые братья мои радовались, смотрели на меня, на Отца моего и говорили друг другу: "Как он прекрасен! Он похож на Отца своего, как одно лицо…"
И я слышал слова и, видя счастье и благо на лицах их, сознавал красоту своей жизни, и душа во мне росла величием славы и чести.
Золотая книга лежала передо мной на столе. Её дал мне Отец мой и сказал, что Он написал эту книгу о жизни на земле и о жизни высшей, которой я жил с Ним. И никто не мог прочесть её, кроме меня самого.
Когда я читал Книгу о жизни высшей, лица всех святых сияли благом и радостью. А когда читал о жизни моей на земле, их лица изменились и печально склонились к земле.
И я узнал о судьбе своей жизни на земле. И страдал о себе, но не о том человеке, каким стоял я у Храма Мира Божия, а о том жалком себе, который остался на земле.
Был я великим, чистым и прославленным у Храма, но сердце моё больно сжималось по тому мне, что лежал на земле, и я страдал о нём, как о родном сыне.
Когда, читая книгу, я скорбел о своей земной жизни, о грехе, заблуждениях и страданиях души моей, в которой был Дух жизни, Отец мой увидел печаль сердца моего, обнял меня и утешал, говоря, что он написал мне Книгу о жизни и о пути жизни, которым я пришёл к Храму Мира Божия, к святым, к родным своим, и помог мне этим. Но я должен унести с собою отсюда и ту нетронутую книгу с белыми листами, что носит имя моё, и написать её для себя, для того себя, что находится на земле заточённым в тело, дабы научить его путям, которые приведут его к Храму.
И говорил мне Отец мой, чтобы я научил себя в Жизни жить, Духом дышать, Словом
Это утешило меня и наполнило радостью благой надежды. И святые подняли головы свои, и лица их были исполнены радости о моей жизни. Они верили, что я возвращу себя на святое место своё, как и они возвратились в полноту всей жизни и духа,
Святые, близкие душе моей и сердцу моему! И на земле я знал уже подобия их и всегда узнаю. Ещё не раз встречусь я с многими из них, и те, кто узнает меня, — не уйдут от меня и не покинут…
И я понял, почему святые были так счастливы и рады мне, посетившему их. Они радовались тому, что я возвращусь на землю, и приведу себя к Себе, и многих приведу к Ним, ко Храму Мира Божия.
Они же, святые, — не могли снова вернуться на землю, как вернусь я, ибо многие ожидали Сынов своих к себе.
Храм Мира Божия медленно вращался на огненно-солнечной оси. Ослепительно горел его купол, сияли, как мириады звёзд, окна его колонн…
Вдруг я увидел высоко на небе огненный Крест. Он состоял из разноцветных звёзд и двигался по небу. Я не мог оторвать от него взора. Крест плыл недосягаемо высоко. Мне захотелось, чтобы он опустился к Храму, и я даже вскинул руки к небу, желая привлечь его вниз.
И он послушался мановения моей руки и стал опускаться. Я был восхищён его ослепительною красотой. Я хотел видеть его водружённым на купол Храма Мира Божия и водил рукой, словно ведя его к Храму…
И звёздный Крест опустился на Храм Мира Божия и застыл на его солнечном куполе. Безмерно радостно было моей душе видеть его водружённым на золотом горящем куполе.
От Креста струились и сияли радуги. И от головы каждого святого исходили сияющие нити, каждая из которых тянулась к Кресту на Храме Мира Божия. Множество нитей, как алмазные сети, дрожали, простираясь от голов святых до недосягаемой высоты Креста на куполе Храма. И ни одна нить не терялась в сиянии.
От Солнца, что на Храме, исходили во все стороны большие радуги и как бы покрывали своими сводами всё великое собрание Святых.
И ещё спросил я у Отца моего: "Кто строил Храм Мира Божия?"
И Отец сказал: "Кто видит его — тот и строил".
Когда же Храм вращался вокруг себя, я увидел среди его колонн Образ, сияющий огнём от света, что озаряет Храм изнутри… Образ был подобен Сыну Божиему, каким я видел Его в Соборе Храма Сына Божия, Христа Спасителя. Сердце моё встревожилось любовью к Нему, ибо Он тронул Душу мою Светом очей Своих, и Душа моя слилась с Его Духом. Очи Его пронзили Дух мой, и я узнал Его, как себя самого. Вот Образ Того, Кто созидает Храм Мира Божия!
И я сказал Отцу моему, что узнал Сына Божия Христа, Спасителя души моей.
А Отец отвечал: "Образ Сына Божия подобен Тому, Кто знает Его. А знает Его Отец. И тот, кто знает Отца, — в том будет всё: Бог, Отец, и Сын, и душа, и будет Бог Един".
Я знал, что Сын подобен Отцу, и я подобен Отцу и Сыну, и потому, куда бы ни смотрел я оком Духа моего, я видел то, что являл мне Дух, и видел подобное себе самому.
И Красота Храма Божия, и Величие, и Слава его — были от Духа Жизни. И кто Дух познает и в нём жить будет, тот будет знать и Того, Кто создаёт Храм Мира Божия и Красоту Его.