Три дороги на двоих
Шрифт:
— Шерат, надеюсь, ты снимешь это? — Борис приподнимает моё запястье чуть выше.
— А что у Долата резак уже не работает? — сварливо интересуется медик, легко поднимаясь с места и откладывая изучаемый предмет в сторону.
— Во-первых, у меня нет времени идти с ней в ангар. — Борис чуть подталкивает меня вперёд, выпуская руку. — Во-вторых, нужна одежда. И диагностика, на всякий случай. Сколько времени тебе понадобится?
— Минут двадцать. — Монголоид хмурится и как-то нервно оглядывается на стол. — Лучше тридцать.
Борис
А тот, тем временем усилив освещение, открывает нишу в стене и вытаскивает из неё что-то весьма устрашающее. Несколько секунд придирчиво рассматривает.
— Сядь! — кивает на кушетку. Подходит ближе и приказывает: — Руку давай. И лучше отвернись.
Сдвинув рукав повыше, протягиваю левую и послушно смотрю в другую сторону.
Цепкие, холодные пальцы перехватывают руку выше запястья. Чувствую что-то плотное, скользнувшее под браслет. Боковым зрением замечаю веер ярких искр. Ай! Он же сожжёт мне кожу! Едва удерживаюсь, чтобы не повернуть голову обратно. Слышу противный визг сопротивляющегося металла, и остатки наручника падают на пол.
— Другую, — командует.
Пока он снимает второй браслет, с опаской рассматриваю кожу. Но нет. Никаких ожогов. Надо же...
— Спасибо, — говорю на всякий случай, а то как-то неправильно и некрасиво получается — человека от работы отвлекли, заставили мной заняться и даже не поблагодарили.
— Ложись, — вместо нормально ответа получаю вот такое распоряжение в приказном тоне и отнюдь не добрый взгляд.
Ну вот. Хочешь как лучше, а в итоге...
Вспомнив, что для диагностики раздеваться было не обязательно, принимаю горизонтальное положение и терпеливо жду, пока из стены покажется та самая пластина, которая просвечивала меня лучиками.
Вот только как-то долго ничего не происходит.
Поворачиваю голову, чтобы узнать, чем там занята фиолетовая фигура, и вздрагиваю, потому что она оказывается совсем близко. А в руках... В руках у Шерата точно такая же коробочка, какая была у лже-Стаса, только целая, и даже голографический шлем висит в воздухе.
Дёргаюсь, в попытке вскочить, но он оказывается быстрее. Сильным движением припечатывает меня обратно к кушетке и сжимает горло пальцами. Не душит, просто держит.
Стараюсь отцепить их, но хватка железная, и у меня мало что получается.
— Тс-с-с, тише, тише, — успокаивает меня. — Это не больно. Если страшно, можешь не смотреть.
В глазах проскакивает смешинка, а меня банально парализует от невероятного предположения. Не может быть! Это... Да это же…
— Не волнуйся. — Он сосредотачивается, опуская на мою голову призрачную конструкцию. — Я ничего не сотру. Просто немного откорректирую...
Впиваюсь ногтями в плотную кожу мужской руки. Большого вреда, конечно, не причиню, но хотя бы расцарапаю гада.
— Ах ты, маленькая
Несколько секунд неравной борьбы, и я начинаю задыхаться. В ушах уже шумит, реальный мир плывёт в разные стороны. Всё, кажется мне кранты.
Внезапно пальцы разжимаются, и рука исчезает, потому что лысый субъект как-то резко дёргается назад.
Судорожно поворачиваюсь на бок, хватаясь за горло и, неожиданно теряя опору, падаю на пол. Захожусь кашлем. Ведь чуть меня не задушил, зараза! Про память я вообще молчу!
Чувствую чьи-то руки, которые обнимают меня за плечи и приподнимают, усаживая обратно, но вникать, кто это такой заботливый, у меня сил нет.
— Вы всё не так поняли, — оправдывается перед кем-то нервный голос. — Я могу объяснить…
Бледный, насколько это возможно при его смуглой коже, азиат стоит чуть согнувшись, с заломленными за спину руками. Удерживают его в таком неудобном положении два субъекта весьма внушительной комплекции. Красные комбинезоны, оружие. Подозрительно похожи на тех, которые стреляли в том зале.
— Разумеется, ты всё объяснишь, — отвечает ему чей-то резкий и убийственно холодный голос.
Перевожу взгляд и понимаю, что чуть сбоку, скрестив руки на груди, возвышается Борис, сверкая гневным взглядом.
— Мне будет очень интересно услышать, что именно ты можешь сказать. Увести!
Верзилы немедленно разворачивают арестованного, вытаскивая в коридор.
В полном шоке наблюдаю за происходящим. Гул в голове потихоньку стихает. Неужели обошлось?
Проводив ушедших глазами, Борис поворачивается ко мне и присаживается рядом. Злое, хмурое выражение лица смягчается.
— Ты как? В порядке? — Он смотрит тревожно.
Открываю рот, пытаюсь ответить, но получается только сдавленно прохрипеть.
— Не нужно ей пока говорить, — вдруг раздаётся ещё один знакомый голос. Рука, которая всё это время придерживала меня за плечи, соскальзывает, чуть заметно погладив по спине.
Смотрю в малахитовые глаза и поверить не могу, что все они тут заодно. Да, подозревала. Но чтоб вот так!
— Прости, что не предупредил, — снова перетягивает моё внимание на себя Борис. — Но нам нужны были доказательства, — мягкий вначале, голос становится жёстче, когда мужчина замечает мой возмущённый взгляд.
Ёжусь от неприятной интонации и обиженно отворачиваюсь. Ну да. Конечно. Как это по-мужски — использовать меня вслепую и смотреть, что из этого получится.
Вот только отворачиваться мне особенно некуда, так что я немедленно попадаю под прицел внимательного взгляда Романа, на фейсе которого вижу некоторую солидарность. Вот! Хоть кто-то меня понимает!
Однако высказывать своё мнение Борису он не спешит.
— Всё позади, расслабься, — кивает ободряюще. — Сейчас подберём тебе одежду, поешь, отдохнёшь и успокоишься.