Три фальшивых цветка Нереальности
Шрифт:
Тот посмотрел в одну сторону, потом в другую — и рухнул на пол, когда я заехал ему по башке Squaster’ом. Надо же, у меня есть такое оружие, а я из него ещё ни разу не пальнул. Стоило бы испытать его на «пятнах».
Я заткнул Squaster за пояс и прикрыл рубашкой. А использовать его так — это извращение какое-то.
Я улыбнулся, представив несколько приятных извращений. В главных ролях — я и медсёстры.
Под аккомпанемент этих мыслей я взломал дверь: всунул электронную отмычку; задержал и отпустил кнопку. Дверь долбануло
Я затащил солдатика в кабинет. Закрыл дверь, включил свет. Хм…О. Вон тот шкаф подойдёт.
Я связал стручка, залепил ему рот и, протащив по полу, забросил в платяной шкаф. Системы защиты, звуконепроницаемость и вентиляция. То, что надо. Солдатик посидит внутри, пока я не закончу свои дела. И даже если он очнётся и начнёт громко мычать, никто его не услышит.
Мне хотелось пошалить, и я себя не сдерживал. Я взломал электронный замок шкафа, сбросил старый код.
— Где же тире?.. А, вот.
И ввёл новый.
Отлично. Код: «Генерал — дурак». Старикану никогда не открыть дверь — придётся её вырезать.
Я улыбнулся, закурил и, напевая “(We are) Animals”, обошёл комнату.
Два шкафа с книгами. Книги были трёх видов: об искусстве военного дела, об искусстве любовного дела и бестселлеры. Старомодные, но дорогие люстры. Так же как и ковры. Окно находилось напротив двери. Слева от окна, на деревянной подставке, стояла ваза. Картины на стенах — наверняка за одной из них сейф.
Дизайнеры тоже любили детективы?
Стол был высокий и широкий. Он растёкся по комнате, как повязка-«клякса», только цвета был не чёрного, а светло-коричневого.
Я провёл пальцами по столешнице. Стол заурчал, но не как животное, а как запрограммированный механизм. Генетически модифицированный, кибернетически усовершенствованный.
Генерал Штоуманн вбабахал кучу денег в свой кабинет. Вся база стоила дешевле этого чудо-стола. А старинная ваза? А картины (наверняка, подлинники)? А ковёр?.. Может, удастся что-нибудь вынести отсюда — товарищ ген. не обеднеет, а я смогу купить «коню» подружку.
Кресло подкатилось и елейным голосом предложило в себя сесть. Готов спорить, что в его словах был эротический подтекст.
Я сел. От нахлынувшего возбуждения кресло тотчас сделалось мягким.
Удобно. Хороший кабинетик. Генерал сделал всё, чтобы скучная работа доставляла удовольствие.
Я крутнулся в кресле, остановился, осмотрел противоположный конец кабинета.
Стена жуткого цвета. По её центру висит картина. Справа стоит горшок с растением.
Я повторил это про себя: голая стена, одинокая картина, растение-каннибал. Вывод? Сейф спрятан за картиной.
Я встал с кресла. Оно разочарованно вздохнуло и замурлыкало, прося меня вернуться.
Я подошёл к картине. Четыре пальмы, похожие на букву “W”. Какие ещё нужны доказательства?
Я
Я встал на цыпочки, снял картину, поставил у стены — и увидел круглый глаз сейфа. А может, это было его чрево. Надо полагать, я нашёл 11-е хранилище.
Я изучил сейф. Вместо замка — чёрная дыра, присосавшаяся к дверце. В состав дверцы входила упёртая материя. Она мешала дыре засосать что-либо. Дверца была гладкая, блестящая, а все красивые стервы ведут себя так: дают присосаться — а потом, раз, накидывают строгий ошейник и затягивают покрепче.
Но необязательно взламывать сейф. Если я введу правильную комбинацию — 120 цифр, — сезам откроется сам. Жизнь в Нереальности бесконечна: можно было бы, никуда не спеша, подобрать код… в другой ситуации.
Я доставил креслу удовольствие — разбежался и запрыгнул в него. Оно громко уркнуло и подъехало к столу. Мне повезло: кресло попалось безглазое, глуповатое и сексуально озабоченное. Оно не видело, что я не генерал, а форма моей задницы ему была по барабану. На нём сидели, и этого ему было достаточно. Оно тихо тащилось.
Хорошо, если и со столом не возникнет проблем.
В поисках кода я перерыл все бумаги и вывернул наизнанку все ящики. Я был уверен, что листок где-то здесь. Ни один генерал не помнит кода от своего сейфа, особенно если тот стодвадцатизначный. Штоуманн записал его на листе бумаги и где-то спрятал — скорее всего, в столе. Именно за этот вариант голосовали опыт и интуиция.
Я копался в ящиках и раскидывал по столешнице вещи, а предмет мебели сохранял абсолютное спокойствие. Наконец, стол откашлялся и голосом камердинера поинтересовался:
— Вы ищите «чёртов код», сэр?
— Угу.
— Вот он.
Стол вытянул свой левый край, открыл его, и из продолговатый дыры появилась конечность. Она протянула мне бумажный лист. Стол закрылся и съёжился.
— Спасибо, приятель.
— К вашим услугам, сэр.
— Скажи, а вы с креслом правда не понимаете, кто я?
— Вы нравитесь этому креслу, сэр.
— А как насчёт тебя?
— Я давно понял, что вы не генерал Штоуманн, и очень рад этому обстоятельству. Если бы я мог помочь вам и насолить генералу…
— Да ты уже насолил.
— Вы так думаете?
Я уловил хитрые интонации в голосе стола.
Откуда-то вылезли новые растягивающиеся конечности. Они скинули на пол бумаги, поставили на их место фон и убрались восвояси.
— Это фон генерала. Я самый надёжный охранник, и поэтому генерал запирает его во мне. На жёстком диске полно секретных сведений. Если хотите, я открою к ним доступ.