Три года счастья
Шрифт:
— Я свяжусь с тобой, когда посчитаю нужным, все же, мы можем быть полезны друг другу, - руки касаются ее плечей, осторожно сбрасывает брошенную на плечи кожаную куртку.
Знает, что она не мёрзнет, всё равно мертва. Мертвая, и ей не помешает побыть “ мертвой” пару часов. Резкое движение, хрус шеи. Наигранно вздыхает, удерживает ее, не позволяет упасть на грязный пол. Катерине он бы ни за что не позволит упасть, но перед ним Кетрин, и ей он позволяет рухнуть на грязный и пыльный пол. Позволил упасть. Почему бы и нет? Так нужно обращаться с Кетрин.
Покидает номер. Элайджа ведь не глуп и прекрасно знает, как нужно поступить
Кетрин Пирс около пяти веков, и она уверена, любви нет.
Элайджи Майклсону тясячу лет, и он отчаянно убеждал себя в том, что любви нет.
**** Мистик Фоллс. ***
В особняке пахнет пылью, красками и ацетоном. Клаус Майклсон сосредоточен на создании новой картины. Клаус Майклсон – первородный гибрид, тот, кто не знает пощады и жалости к своим врагам. Но в его серых глазах отражается боль пустота, одиночества. Отражается все то, что пережил за тысячу своего существования. Сейчас его глаза закрыты, представляет, чтобы он хотел нарисовать. В руках испачканная краской кисть, но мольберт чист. Какие он выберет цвета? Попробует нарисовать, что испытывает, чувствует, о чем думает или чего хочет. Смятение. Агрессия. Злоба. Его демоны освободись после того, как его любимая сестра Ребекка, уничтожила кровь двойника, лишила личной армии послушных гибридов и в полной мере ощутила весь его гнев на себе. Нужно быть осторожным, ведь Клаус Майклсон неконтролируем в гневе. Все же профессионал в рисовании и искусстве мучить и убивать.
Боюсь, что этой ночью он израсходует всю бумагу, так и не добравшись до истинны того, что желал нарисовать. Зол и размазывает по полотну бордовый. Демоны его ночи на свободе – черный. Запутался и не знает как поступить дальше – серый. Пачкает руки, опускает кисть в воду, которая окрашивается в темно-серый, словно вода становится ядовитой. Он ведь выплеснул свой яд на сестру, которая ушла, от Элайджи нет новостей, Кол верно развлекается где-нибудь в Лос-Анжелесе, Чикаго, Мальдивах или Ницце, а он один в этом огромном особняке. Может он и желал раскрасить этот мир в яркие цвета, по пока, его акварель раскрашивает воду в ядовитые цвета.
— Клаус, - обращается к нему, одна из девушек, которые находись в этом особняке по его воли, ему ведь нужно питаться. Войдя в мастерскую, закрыла за собой дверь,
— Поищи черноту в моей душе, милая, - медленно оборачивается к ней, касается лица испачканной в краске рукой. —Возьми алую из разбитого, кровоточащего сердца или алый – кровь врагов. Зелёную отними у тоски. Укради немного серой, тусклой, словно смог у одиночества. Лиловый и темно-розовый позаимствуй у моей, так называемой сентиментальности. Видимо новости важные, если ты отвлекла меня от рисования? Я слушаю.
— Родан сообщил, что путь Кетрин Пирс ведет в Нью-Йорк, след вашего брата утерян, - сообщает она.
— Недалеко упорхнула птичка, - на щеках появляются ямочки,ведь пусть след Элайджи и не удалось отыскать,но игра с Кетрин отвлечет его от скуки.
— Они ждут вашего приказа, - продолжает она, разблокирует державший в руках мобильный, готова набрать смс, — Что мне ответить?
— Нужно быть осторожнее, когда играешь против Никлауса Майклосана, пусть они заставят ее страдать и доставят ко мне : живой или мертвой, - отвечает тот вплотную походя к девушке.
Отправляет
В комнате пахнет пылью, ацетоном, красками и свежей кровью.
Охватывает руками ее талию, наслаждается процессом и теперь растирает испачканные краской руки вместе с кровью. Растирает кровь и еще не высохшую краску по ткани ее платья. Собирает последние капли пленяющей жидкости. Тянет девушку на себя, вглядываясь соловым взглядом в такие безжизненные глаза, оглаживает точеное тело, прежде, чем отбросить ее от себя.
У него эйфория в глазах, и зрачки расширены так, что полностью затапливают радужку.Кровь дурманет голову, пьянит, зачаровывает таких монстров, как вампиры и Клаус Майклсон.
Если он Дьявол, то сейчас Клаус Майклсон выполнил свое предназначение и отнял душу невинной. Отнял очередную душу, довольно ухмыляется смотря на труп девушки у его ног.
— Спасибо за услугу, - низко, на выдохе, касается пальцем кончика губ, вытирает кровь.
На его губах свежая, соленая кровь на вкус, как дороге вино, но с металлическим привкусом.
Клаус Майклсон смотрит на маленькую струйку крови, которая портит ковер в его мастерской. Смотрит на руки испачканные краской и кровью. Клаус Майклсон – монстр, хищник, никогда оправдываться, не извиняться, не прячется и не сожалеет об отнятых жизнях. Нужно быть осторожным играя против такого монстра незнающего пощады.
Клаус Майклсон возможно и желал раскрасить мир в яркие цвета, но пока его акварели открашивают воду в ядовитые цвета. Снова растирает краски по мольберту и кровь. Теперь уже наслаждается процессом рисования.
Клаус Майклсон раскрашивает этот мир вовсе не в яркие цвета. Клаус Майклсон раскрашивает этот мир и воду ядовитыми цветами и кровью.
========== Глава 7. Жестокий мир. ==========
*** Нью-Йорк. Квартира Элайджи Майклсона. 2012 год. ***
Сегодня он не потревожит ее сон. Сегодня Элайджа сжимает руки и воли в кулаке. Руки сжаты в кулаки, наблюдает за спящей в его постели Мерлин. Блондинка, даже улыбнулась оборачиваясь на правую сторону, поджимает ноги в коленях, руками охватывает подушку. Он не потревожит ее сон, а просто будет наблюдать и беречь ее сон. Сегодня он не потревожит ее. Сегодня он рядом с ней, но мысли в разные стороны. Мысли не о ней. Мысли о другой, о семье, о пустоте, которая заполняет его жизнь.
Майклсону страшно, ведь его жизнь куда бессмысленнее жизни Пирс, та хотя бы развлекает себя скрываясь от его брата, а он утратил всякое желание жить.
Ненужное существование. Когда Элайджа Майклсон стал таким слабым и поддался страху. Страху, что без веры и бесчисленных попыток спасти семьи он всего лишь монстр в этом мире. Пустое существование – наказание для такого монстра, как он, и Элайджа согласен с таким наказанием. Только страх, что его жизнь всего лишь пустое существование, череда бесконечных серых дней, которые разбавляла пролитая им кровь. Страх точит изнутри, прорезает рытвинами кожу, пробирается по венам, смешивается с кровью. Невидимый страх верно затягивающей петлю на его шеи. Только, даже, если эта петля плотно сдавит его шею Элайджа Майклсон все равно не умрет. Такой монстр, как он никогда не умрет. Вечность – проклятие.